Вениамин толкнуть не мог. Он был чересчур занят.
Бормоча что-то себе под нос, он готовил аппаратуру. Термометры, вертушки. И пробирки. Сотни пробирок.
А ещё микроскоп, сачки, марлю…
Дел у него невпроворот.
Он будет «делать станции»: брать пробы забортной воды, записывать её температуру и солёность.
Четыре толстенных, только что купленных журнала для записей ожидают его.
Некогда ему баловаться.
