Из-за цыплят всей нашей семье пришлось переехать на дачу не в июне, как всегда, а в начале мая. Здесь я сразу выпустила цыплят в просторный загон, который специально для них отгородили. Вот когда для них наступило настоящее раздолье! С раннего утра до самого вечера они то купались в песке, то дрались, то бегали друг за другом. Теперь, когда все трудности остались позади, и я, и муж, и внучка мечтали о том, как из цыплят вырастут куры и как будут они нестись. Я даже заранее подготовила гнёзда: пусть к ним пока привыкают. Но, увы, нашим мечтам и надеждам не пришлось сбыться: из всех цыплят оказалась лишь одна курочка. Одна-единственная, а остальные петухи. Девятнадцать петухов с большими красными гребнями. Девятнадцать горлопанов и драчунов.
Мы просто не знали, что с ними делать. Целые дни петухи дрались, таскали друг друга за гребни, дружно перелетали через изгородь и так же дружно перекапывали засеянные грядки и портили клумбы с цветами. А уж если случайно забудешь закрыть дверь на террасу, то пеняй на себя. Мигом очутятся там, всё перевернут, всюду побывают; сколько раз, бывало, оставляли нас без обеда.
Вдобавок ко всему они ещё стали клеваться. Правда, меня они знали и не трогали, зато Марининым друзьям, которые приходили к ней поиграть, не давали прохода – так и норовят клюнуть. Только и слышишь весь день, как Марина кричит:
– Бабушка, проводи Машу!..
– Бабушка, дай йоду – петух клюнул Колю!..
– Бабушка, помоги Кате!
Вот и бегаешь, петухов гоняешь; совсем с ног сбилась. Конечно, мы давно могли бы от них избавиться, но останавливал нас один петух. Все кричали своё обычное петушиное «ку-ку-ре-ку-у-у!», а он один словно выговаривал: «Как хо-ро-шо-о-о!» Да так звонко, так красиво, что просто заслушаешься. Особенно красиво звучал его голос по утрам, на зорьке, когда солнце золотит росу, а воздух напоён запахом трав и цветов. Тут, как пропоёт он своё «как хо-ро-шо-о-о!», не пожалеешь, что рано встал и не выспался.
И не только мы или наши знакомые, даже незнакомые люди этого петуха заслушивались и говорили:
– Вам обязательно его сохранить надо.
А наша соседка баба Ганя, та просто сказала:
– Девятый десяток живу, а такого не слыхивала. Хошь продай, хошь отдай, а губить не смей!
Губить такого петуха нам тоже не хотелось, а бабу Ганю мы любили, уважали и были рады подарить ей нашего певца. Но как это сделать? Как найти его? Как узнать среди девятнадцати петухов того, который так интересно поёт? Тем временем приближался день переезда в город, и певец по-прежнему оставался неизвестным.
Думали, гадали и наконец пришли к выводу, что таинственный певец, наверное, тот красивый большой и самый сильный петух, который всегда ходил с нашей единственной курочкой и старательно угощал её то найденным зёрнышком, то червяком. Остальные петухи тоже пробовали ухаживать за курочкой, но красавец быстро их отвадил, а после нескольких схваток они уже держались поодаль.
Не знаю, почему мы решили, что неизвестный певец именно он, во всяком случае, так хотелось думать всем, так думала и баба Ганя.
За петухом баба Ганя пришла за несколько дней до нашего отъезда. Последний раз мы любовались красивой парочкой, а петух, словно красуясь, выпятив грудь и заботливо кокая, вышагивал рядом со своей избранницей.
– Не иначе как он и есть тот самый певун, – любовалась петухом баба Ганя. – Ишь как выхаживает, и грудь колесом, это всё от храбрости да от голоса…
И вдруг камнем откуда-то ястреб. Миг… и нет ни одного петуха, словно пух разлетелись. Нет и нашего красавца, только хвост мелькнул в кустах. А курочка уже бьётся под хищником, кричит… И тут… тут из этой перепуганной петушиной стаи вдруг вырвался ничем не приметный белый петушок. Вихрем налетел он на ястреба! Сбил грудью… клюёт… Полетели в разные стороны серые ястребиные перья, смешались с белыми…
Не знаю, чем бы кончился этот неравный бой, если бы не баба Ганя. Она опомнилась первой.
– Кши, кши, проклятый! – завопила она и, грозно размахивая корзиной, бросилась на помощь петуху.
Увидев столь внушительную подмогу, серый разбойник поспешно взмыл кверху, а маленький храбрец встряхнулся, оправил свои растрёпанные в борьбе перья, потом захлопал крыльями и громко, во весь голос прокричал: «Как хо-ро-шо-о-о!»
Да так звонко прокричал, что мы только диву дались, как красиво он выговаривал эти хорошие слова.
