— Мы не даром перетерпели столько страху, — радостно молвил Чарли Блек. — Ход, действительно, привел в тюремную башню к Страшиле и Железному Дровосеку.
— Руби дверь, дядя Чарли! — сказала Элли.
— Нельзя, — возразил моряк. — Нас услышат.
Снаружи доносилась басистая речь деревянного капрала и визгливые голоса полицейских. Проделать проход надо было бесшумно. У Чарли нужные инструменты были всегда под рукой. Он просверлил рядом несколько отверстий, расширил дырку клинком ножа и заработал пилкой. Через полчаса было выпилено квадратное отверстие, через которое мог пройти человек.
— Элли, сказал моряк. — Осторожно поднимись на площадку и они спускаются так, что бы не увидела стража.
— А как же Дин Гиор и Фарамант? — спросила девочка. — Ведь весь гнев Урфина Джюса обрушится на них, если Страшила и Железный Дровосек скроются.
Моряк Чарли сконфуженно почесал в затылке.
— В самом деле, я об этом не подумал. Что ты предлагаешь, Элли?
— Мне кажется, Страшила и Дровосек должны еще потерпеть на постылой башне, пока мы не найдем способа выручить из неволи наших верных товарищей. Но как это сделать — я не знаю. Может быть Страшила что-нибудь сообразит?
— Ты права, девочка! И хотя мне трудно подниматься по лестницам, придется устроить общий совет.
Элли медленно взбиралась по крутым ступенькам, а за ней в темноте ковылял Чарли Блек, постукивая деревяшкой по ступенькам. Льва пришлось оставить внизу: дыра в двери была слишком мала для его огромного тела.
Вот и люк, ведущий на площадку. Девочка осторожно высунула голову, приложив палец к губам: она боялась, как бы друзья, увидев ее, не закричали от радости.
Ее опасения были напрасны. Железный Дровосек умел владеть собой, а Страшиле сидение в карцере досталось дорого. От сырости подземелья краски полиняли на его лице и он плохо видел и слышал, а разговаривать мог только шепотом. В данном положении это, впрочем, было кстати.
Увидев Элли, Дровосек и Страшила ринулись было к ней, но, заметив позади моряка, остановились. Они знали Чарли Блека по рассказам вороны и все же ими овладело смущение.
Чарли дружески поприветствовал новых знакомых. В ответ Страшила шаркнул соломенной ножкой, а Железный Дровосек снял с головы воронку и очень вежливо раскланялся.
Черные глазки Кагги-Карр так и сияли от гордости: ведь она, ворона, выполнила такое поручение, с которым вряд ли справился бы кто-нибудь другой.
После горячих приветствий Элли заговорила о судьбе Дина Гиора и Фараманта.
— Вы сейчас сможете уйти с нами через подземный ход, но им тогда не @сдобровать, — разъяснила девочка.
Дровосек сказал:
— Если они из-за нас погибнут, мое сердце разорвется от горя…
Он заплакал, слезы скатились на челюсти и челюсти сразу заржавели. Дровосек отчаянно замотал головой, не в силах вымолвить слово. К счастью, масленка была у его пояса. Страшила хотел смазать челюсти, но сослепу попал Дровосеку в ухо. Нескоро удалось сделать ему все как следует и тогда Дровосек заговорил:
— Страшила, пусти в ход свои мудрые мозги, придумай что-нибудь!
Страшила грустно прошептал:
— С моими мудрыми мозгами что-то неладно. Они отсырели, пока я висел в карцере…
В разговор вмешалась Кагги-Карр:
— Фарамант и Дин Гиор сидят в подвале на заднем дворе. К их окну есть ход из каморки повара.
— Так это же превосходно! — воскликнул Чарли Блек и испуганно прикрыл себе рот рукой. — У меня есть вещь, которая принесет узникам освобождение. Весь вопрос в том, как ее передать им…
Он порылся в рюкзаке и вытащил маленькую стальную пилку.
— Да, но как ее доставить туда? — прошептал Страшила. — Ах если бы не испортились мои мудрые мозги… А сейчас мне ничего не идет в голову и от этого мне очень плохо…
Элли бросилась к Страшиле, начала гладить его полустертое лицо.
— Мой славный, не надо огорчаться, за тебя буду думать я!
Наступило томительное молчание. Чтобы попасть во дворец и увидеть узников хотя бы через решетку окна, надо было выйти из тюремной башни. Но дверь, ведущая наружу, охранялась дуболомами, а другой ход шел через подземную пещеру, где бродил шестилапый.
Кто решится пройти там один?
Положение казалось безвыходным. Неужели придется бросить Фараманта и дина Гиора на расправу жестокому Урфину?
