Армия Урфина быстро продвигалась вперед. Мирные ремесленники и земледельцы, Мигуны не могли оказать никакого сопротивления орде сильных быстроногих молодцов, налетавших внезапно.
Уроки Джюса пошли впрок. Теперь Марраны не оставались жить в захваченных домах, не трогали посуду и мебель, а забирали только одежду и одеяла. И они выгребали все съестные припасы: молоко, масло, сыр, муку, забирали кур и гусей, резали коров и овец, и после их ухода в поселках было, что называется, хоть шаром покати.
Никто из Мигунов не мог предупредить Железного Дровосека о приближающейся угрозе. Урфин действовал по всем правилам военного искусства. Впереди его армии шла цепочка дозорных, которые перехватывали всех, кто пробирался к северо-востоку. И потому правитель Фиолетовой страны ничуть не остерегался.
До замка Железного Дровосека оставалось всего несколько миль. Урфин приказал главным силам оставаться на месте, а сам двинулся вперед с двумя десятками разведчиков. С ним были Топотун и клоун Эот Линг.
Разведчики пробирались осторожно, почти ползком, все время прислушивались. Скоро они услышали какой-то шум. Урфин лег на землю, подавая пример солдатам и Топотуну. Вперед направился Эот Линг, неразличимый на серой земле в одежде из кроличьих шкурок.
Через несколько минут клоун вернулся и потихоньку доложил:
— Там Железный Дровосек. Он корчует пни.
Раскорчевка пней была любимым занятием Дровосека. Она напоминала ему прошлое, когда он был еще как все люди и работал в лесу, чтобы скопить добро, обзавестись хозяйством и жениться на хорошенькой девушке, которую любил. Но у девушки была злая тетка, она подговорила колдунью Гингему, и та заколдовала топор Дровосека. Топор отрубил ему сначала ноги, потом руки, а под конец и голову. Искусный кузнец отковал ему все из железа, лишь не сумел сделать сердце. Но сердце Дровосек получил от волшебника Гудвина и был им очень доволен.
Раскорчевка пней приносила большую пользу: расчищенные поля Дровосек отдавал Мигунам и те сеяли на них пшеницу. Недаром Мигуны гордились Дровосеком и любили его, как родного отца: ведь это был единственный в мире правитель, работавший на своих подданных!
Урфин продолжал расспрашивать клоуна:
— Он один?
— Один.
— А где его ужасный топор?
— Лежит в двадцати шагах от него.
— Ну, тогда Дровосек наш, — прошептал Урфин.
Был разработан план атаки. Джюс приказал Марранам окружить Дровосека и разом броситься на него со всех сторон. А Топотун должен был подбежать к топору и навалиться на него своей грузной тушей. Ведь если Дровосек успеет завладеть топором, исход боя будет ясен: железный силач отобьется от любого числа нападающих.
Ничего не подозревая. Железный Дровосек нажимал на толстый рычаг, подложенный под корень, и мысли его были самые приятные. Он недавно получил сообщение, что скоро к нему в гости явятся Страшила и Кагги-Карр, значит, снова начнутся воспоминания о прошлом.
И вдруг мирная картина изменилась в мгновение ока. Из-за соседних пней и бугров поднялись свирепые полуголые фигуры и с ревом бросились на Дровосека. А тот настолько растерялся от неожиданности, что не подумал схватить кол, который мог стать орудием в его руках.
«К топору! Скорее к топору!» — подумал он.
Стряхнув нападающих. Дровосек бросился туда, где лежал топор. Но топор уже скрывался под массивной тушей медведя, а ее нелегко было сдвинуть с места.
Марраны повисли у Дровосека на спине, крепко уцепились за руки, за ноги. В разведчики Урфин выбрал самых сильных и ловких из своего воинства. Борьба была недолгой. Скоро Железный Дровосек лежал на земле, опутанный веревками. Слезы бессильного бешенства готовы были покатиться по щекам, но, к счастью. Дровосек вспомнил: