X. Полет на остров Эланд

Воскресенье, 3 апреля

Дикие гуси полетели к шхерам — пощипать траву. Там он повстречали своих родичей — больших серых гусей из породы гуменников. Те несказанно удивились при виде их. Ведь серые гуси хорошо знали, что малые дикие гуси, хоть и такие же серые с виду, как и они, имеют другие обычаи и охотнее летают над сушей, подальше от берега. Любопытные и назойливые, они не успокоились до тех пор, покуда дикие гуси не рассказали им, как их преследует Смирре-лис. Выслушав рассказ диких гусей, серая гусыня, столь же старая и мудрая, как сама Акка, молвила:

— Большая беда для вас, что лис объявлен вне закона в родном краю. Он наверняка сдержит слово и будет гнаться за вами до самого севера, до самой Лапландии. На вашем месте я бы не летела на север через Смоланд, а выбрала бы путь над морем на остров Эланд. Пусть лис потеряет ваш след! Хотите сбить его с толку — оставайтесь несколько дней на южном берегу Эланда. Корма там хорошие, да и общество недурное. Вы не пожалеете, если полетите туда.

Совет серой гусыни был и впрямь мудрым, и дикие гуси решились ему последовать. Наевшись досыта, они пустились в путь на остров Эланд. Никто из них там еще не бывал, но серая гусыня сообщила им верные дорожные приметы. Надо было лететь все прямо-прямо на юг до большого птичьего тракта, который тянется вдоль побережья Блекинге. Все птицы, которые зимуют на берегу Атлантического океана и весной намереваются лететь в Финляндию и Россию, пролетают мимо Эланда. Обычно они останавливаются на острове передохнуть. Найти дорогу туда нетрудно.

День стоял совсем летний, теплый и тихий; лучшей погоды для перелета над морем трудно было и пожелать. Единственное, что внушало опасение, это — небо; не ясное, не прозрачное, а пасмурно-серое, как будто затянутое дымкой. Громадные скопища туч возникали то тут, то там, нависая над самым морем и ухудшая видимость.

Скоро шхеры остались позади, и перед путешественниками раскинулось открытое море. Оно было совсем как зеркало. Нильс глянул вниз и удивился: под ним тоже были небо и облака. Ни земли, ни моря. У него так закружилась голова, что пришлось крепко прижаться к спине гусака. Сегодня лететь ему было даже страшнее, чем в самый первый раз. Казалось, он не сможет удержаться на спине Мортена и вот-вот свалится вниз.

Когда же они достигли большого птичьего тракта, о котором говорила серая гусыня, стало еще хуже. Стая за стаей и вправду летели в том же направлении. Дикие утки и большие серые гуси, нырки (их еще черными утками или чернетями зовут), кайры и морянки, утки-пеганки и крохали, кулики и синьги — все следовали по одному и тому же, давно проторенному пути. Когда же мальчик, нагнувшись, посмотрел туда, где, по его мнению, должно было находиться море, он увидел, что там тоже летят целые полчища птиц, правда — вверх ногами, Нильс потерял всякое представление, где верх, где низ.

Птичьи голоса могли бы помочь мальчику вырваться из этого призрачного мира. Но птицы летели молча. Изнемогая от усталости, они горели нетерпением поскорее прилететь на место и усиленно работали крыльями. Никто не кричал и не пытался веселой шуткой подбодрить других. И мальчик не мог понять, где он: вокруг не было ничего, кроме туч да птиц.

«А если мы насовсем покинули землю? — сказал Нильс самому себе. — Вдруг мы возносимся ввысь, в небеса?!» Он стал гадать, что же он увидит там, наверху. Ему стало весело, даже голова перестала кружиться.

В тот же миг он услышал какой-то треск и увидел, как вверх тянутся тонкие струйки дыма.

Среди птиц поднялся страшный переполох.

— Стреляют! Стреляют! Стреляют с лодок! — в ужасе закричали они. — Поднимайтесь выше! Улетайте прочь!

И тут мальчик наконец понял, что они летят над самым морем, а вовсе не высоко в небе. Внизу он увидел длинные вереницы небольших лодок, откуда охотники палили не переставая. Стаи птиц, мчавшихся впереди, вовремя не заметили охотников, да и летели они слишком низко. Сотни темных комочков упали в море, и каждую погибшую птицу, громко и горестно крича, оплакивали их живые сородичи. Но дикие гуси остались целы и невредимы, так как их предводительница Акка с быстротой молнии взмыла вверх, увлекая за собой стаю. Для Нильса, которому только что казалось, будто он возносится в облака, это возвращение с неба на землю было ужасно. Он не мог прийти в себя от горя и негодования, несмотря на то, что стая Акки и уцелела. Неужели есть на свете люди, которые хотят застрелить таких чудесных гусей, как старая Акка, Юкси и Какси и белый гусак, да и другие тоже? Люди, видно, не понимают, какое злодейство они творят.

Но вот гуси снова понеслись вперед в недвижном воздухе. Вокруг воцарилась прежняя тишина, только некоторые изнемогшие от усталости птицы время от времени выкрикивали:

— Скоро ли мы прилетим? А вы уверены, что мы не сбились с пути?

И летевшие впереди отвечали:

— Мы летим прямиком на Эланд, прямиком на Эланд!

Утки-кряквы устали, и их обогнали нырки.

— Чего торопитесь? — закричали им кряквы. — Хотите все съесть, чтобы нам ничего не осталось?!

— Корма хватит и вам, и нам! — успокаивали их нырки.

Острова Эланд еще не было видно, когда навстречу вдруг подул слабый ветерок. Он нес с собой большие клубы белого дыма. Казалось, где-то бушует пожар. Запаха гари, правда, не чувствовалось, и дым был не темный и сухой, а белый и влажный. Нильс скоро понял, что это просто туман.

Увидев первые белые облака, птицы испугались и ускорили полет. Но туман клубился все гуще и гуще и наконец окутал их со всех сторон. Вскоре он сгустился настолько, что ничего нельзя было разглядеть на расстоянии одного гусиного корпуса. И те птицы, что прежде стройным клином летели впереди, вдруг словно обезумели и беспорядочно носились то туда, то сюда, норовя вовсе запутать друг друга.

— Берегитесь! — кричали они. — Вы кружитесь на одном и том же месте! Так вы ни за что не доберетесь до Эланда!

Все хорошо знали, где находится остров, но изо всех сил старались сбить друг друга с толку.

— Гляньте-ка на этих морянок! — звучало в тумане. — Они летят назад к Северному морю!

— Эй вы, серые гуси! Берегитесь! — кричал кто-то с другой стороны. — Если и дальше так полетите, попадете на остров Рюген!

Большинство птиц хорошо знали здешние края и не позволяли себя одурачить — направить совсем в другую сторону. Но вот кому пришлось туго, так это диким гусям. Шутники заметили сразу, что дикие гуси не очень хорошо знают дорогу, и изо всех сил старались остановить их, сбить с пути.

— Куда путь держите, добрые птицы? — закричал какой-то лебедь, подлетев к Акке; вид у него был участливый и серьезный. Старой гусыне показалось, что на него можно положиться.

— Нам надобно на Эланд, но мы никогда раньше там не бывали, — призналась она.

— Плохи ваши дела! — озабоченно сказал лебедь. — Ведь вас заманили совсем в другую сторону. Вы — по дороге в Блекинге. Летим со мной, я покажу вам дорогу!

Они полетели вместе с ним, а когда он их увел довольно далеко от большого птичьего тракта и они уже не слышали птичьих кликов, исчез в тумане.

Около часа дикие гуси летели наугад, пока им удалось снова отыскать других птиц.

Внезапно к ним подлетела какая-то дикая утка.

— Лучше вам сесть на воду, пока не рассеется туман, — сказала утка. — Где уж вам отыскать дорогу в здешних краях!

Как ни мудра была Акка, этим плутишкам удалось-таки сбить ее с толку. Скоро Нильсу стало казаться, что дикие гуси кружатся на одном и том же месте.

— Берегитесь! Разве вы не видите, что летаете только вверх-вниз, вверх-вниз? — крикнул, проносясь мимо, какой-то нырок.

Мальчик невольно ухватился за шею гусака. Он уже давно этого опасался.

Кто знает, сколько бы они еще так летали, не прокатись где-то вдали глухой гул пушечного выстрела.

Тут Акка, вытянув шею, захлопала крыльями и стремглав понеслась вперед. Теперь она знала, куда лететь. Ведь большие серые гуси как раз предостерегали ее: не садиться на самой южной оконечности острова Эланд; там стоит пушка, из которой люди имеют обыкновение стрелять во время тумана. Теперь Акка знала, куда лететь, и уже никто в целом мире не сбил бы ее с пути.