Народ толпился у клетки с надписью:
Лев.
Самец.
АФРИКАН
Страшный зверь спокойно спал за решёткой, положив тяжёлую голову на вытянутые вперёд лапы.
Вдруг о толстый железный прут решётки звякнул камешек. Вслед за ним второй камешек шлёпнул зверя в широкий нос.
Лев глухо рыкнул, вскочил и затряс головой.
Толпа вздрогнула, многие попятились.
Третий камешек угодил прямо в глаз льву.
Страшно взревел зверь и прянул на людей. Его грузное тело с размаху вышибло один из железных прутьев решётки.
Толпа ахнула и с визгом врассыпную бросилась прочь от загородки. Кто-то пронзительно крикнул:
— Маша! Маша!
Через миг у загородки остался только один человек. Это был пожилой красноармеец. Страшно было и ему, но он стыдился убежать. Голова зверя просунулась в дыру.
Красноармеец быстро оглянулся: при нём не было никакого оружия, и он искал глазами, что бы такое схватить в руку. И, оглядываясь, он увидел, как за угол соседней клетки скрылся, размахивая рогаткой, маленький мальчик.
Это Сашка охотился на львов и натворил беды.
Половина большого тела зверя уже просунулась в дыру.
В эту минуту в узком проходе между деревянной загородкой и клетками показалась девочка лет семи-восьми в белой шубке. Она бежала прямо к льву.
— Куда! — крикнул красноармеец. Он испугался, что зверь сейчас схватит и разорвёт глупую девочку. — Назад!
Но девочка была уже у самой клетки льва.
Тогда красноармеец опёрся руками на перегородку и ловко, одним махом перескочил через неё. Он схватил выпавший из решётки железный прут и широко размахнулся им, чтобы со всей силой ударить льва по голове.
Но между ним и львом уже стояла девочка. Она била страшного зверя ручонками по носу и кричала тоненьким голосом:
— Ты что! Ты куда! Пошёл, пошёл на место!
Лев испуганно заморгал глазами, попятился и очутился опять в слетке.
— Ишь чего выдумал, — говорила девочка. — Высовываться! И решётку сломал, габазя. Я тебе задам!
Тут только она обернулась к красноармейцу. Он от удивления так и стоял с поднятым над головой железным прутом.
— Пожалуйста, дяденька, — сказала девочка, — помогите мне поставить эту палку на место. Она ужасно тяжёлая, мне одной не справиться.
У загородки лежал большой камень. Красноармеец с такой силой опустил на него прут, что погнутое зверем железо почти выпрямилось. Потом стал вправлять прут в решётку.
Лев спокойно сидел в клетке.
— Вы, барышня, видать, укротительница? — почтительно спросил красноармеец у девочки.
— Я-то? — удивилась девочка. — Я — Маша. Я юннатка. Знаете: юные натуралисты. Меня раньше не хотели принимать, потому что я ещё только на будущий год пойду в школу. А потом приняли, потому что я всех зверей знаю.
— А скажите, пожалуйста, отчего же это звери вас не трогают?
— Кто, Африкашка-то? Да ведь он совсем не страшный. Он тут у нас в зоопарке и родился. Он меня любит. Вот смотрите.
И Маша бесстрашно просунула руку за решётку.
Пасть зверя приоткрылась, в ней блеснули страшные клыки. Но между ними просунулся широкий влажный язык и ласково лизнул тоненькую ручонку.
— Мой папа — учёный, — болтала девочка. — И мама тоже немножко учёная. Мы тут и живём в зоопарке. А я всегда помогаю кормить зверей. И всегда их слушаюсь.
— Папу и маму слушаетесь? — поправил красноармеец.
— Папу и маму не очень-то всегда, — вздохнула Маша. — А зверей нельзя не слушаться, когда они что-нибудь у вас просят. Видите: Африкан перевернулся на спину. Это он просит меня поиграть с ним.
Маша стала легонько ударять рукой по вытянутым вверх лапищам зверя.
— Он ведь ещё молоденький, младше меня. Он почти котёнок. Вы знаете, что львы — тоже кошки?
Красноармеец не успел ответить: какой-то гражданин в очках окликнул девочку с крыльца обезьяньего домика:
— Маша! Поди разыщи Сашку и приходите скорей домой. Нам с мамой надо сообщить вам большую новость.
Маша сразу забеспокоилась. Торопливо сунула красноармейцу руку на прощанье и побежала искать брата.
У клетки Африкана опять уже собирался народ.
Красноармеец посмотрел Маше вслед, пробормотал растерянно:
— Вот поди ж ты, какая пошла ребятня: эдакое страшилище ей — котёнок!
И неуклюже полез через загородку.