Установка радаров

 

— Ну, а Гудвин продолжает править страной? — поинтересовался он.

— Нет, господин генерал. Он улетел на Солнце.

— То есть, как улетел?

— На этом, на воздушном…

— Корабле? — спросил генерал.

— Вот-вот, — подтвердил ткач.

Заявление о межпланетном путешествии Гудвина (а именно так понял его полет Баан-Ну) подействовало на генерала удручающе. Он поморщился, но продолжал расспросы.

— А скажи, друг Ментахо, кто жил в Ранавире? — нечаянно назвал ткача «другом» Баан-Ну, до того он был озабочен. — Такой громадный замок…

Ментахо догадался: его спрашивают про бывшего владельца замка. Но он ничего о Гуррикапе не знал. Все же Ментахо не растерялся,

— А… это так, — неопределенно махнул он рукой, — строитель замка Гуррикап.

— В Гудвинии есть великаны? — с колотящимся сердцем задал свой главный вопрос Баан-Ну.

— Куда им деваться? Водятся еще, — как ни в чем не бывало сказал Ментахо.

Холодный пот вдруг прошиб рамерийца, но он, пока не узнал подробности, продолжал беседу.

— У великанов свое королевство? — как можно невозмутимее спросил он.

— Нет, великаны живут поодиночке, — рассказывал Ментахо. — Видите ли, они настолько свирепы, что не могут ужиться друг с другом. Как встретятся, так и начинают швырять один в другого камни.

Хоть король Ментахо и превратился под действием Усыпительной воды в ткача, характер его положительно не менялся. Лгал он вдохновенно, с полной самоотдачей, при этом глядел в глаза собеседнику — продолговатые, суровые, от рассказа ткача изумленно расширившиеся.

Лгал он по-королевски!

Главный менвит молчал, растерянность подвела его. Он даже про свой взгляд забыл, а то бы мог приказать что угодно, например, говорить правду.

Встретившись в следующий раз с Ментахо, Баан-Ну менял порядок вопросов, задавал их врасплох. В ответах ткача повторялись все те же имена.

«Нет, невозможно допустить, что этот легкомысленный человек, этот вертопрах, врет, — размышлял генерал. — Ну, конечно, привирает. Характер у него широкий, но, думаю, самую малость».

С момента приземления Баан-Ну не раз вспоминал о том, что правитель Рамерии Гван-Ло ждет от него сигнала о покорении Беллиоры. Надо было торопиться.

Прежде всего, инопланетяне окружили Гудвинию цепью радарных установок.

Баан-Ну приказал расставлять радары километрах в пяти-десяти один от другого. Так обеспечивалась, по его мнению, полная защита границы между Гудвинией и Большим миром.

Пушки выгрузили из «Диавоны», но радары пришлось все же строить.

Пока арзаки монтировали установки, вертолетчики-менвиты поднимались на самые высокие вершины Кругосветных гор, расчищали площадки, ставили поворотные круги для пушек. Вращающаяся антенна радара улавливала приближение любого живого существа, электронное устройство посылало радиосигнал в Ранавир, а кроме того, наводило самозаряжающуюся пушку на живую цель.

Работы были закончены. Но установки не включались. Целый час их держали на ограничителе, чтобы дать возможность вертолетам улететь в лагерь.

Надежность установленной системы один из летчиков испытал на себе. У него неожиданно провисла дверца вертолета, и, налаживая ее, он провозился больше часа. Занятый починкой, пилот не сориентировался во времени, забыл про ограничитель, а, когда пустился вдогонку за остальными, вслед ему грянул выстрел. Летчик был ранен, хорошо еще, не убит, и с большим трудом посадил вертолет на дно ущелья. Как же он изумился, когда к нему в палатку, где он лежал забинтованный, прибыл посыльный от Баан-Ну (конечно, это был Ильсор) и принес вместо выговора приказ о награждении орденом Луны. Так высоко Баан-Ну оценил вовсе не ротозейство летчика. Но благодаря ему он теперь был спокоен: никто не сможет незамеченным проникнуть в страну, где приземлились рамерийцы. И также, если вдруг жителям Гудвинии потребуется помощь, никто из них тайно не пройдет в Большой мир.