И вот настал день, к какому Тим долго, самым основательным образом готовился. Мальчик надел не стесняющий движений спортивный костюм, сапоги на мягкой подошве, чтобы бесшумно ступать. В карманы положил гаечный ключ, отвертки, маленькие клещи. За пояс заткнул кинжал в кожаных ножнах. Серебряный обруч, чтобы не потерять в суматохе, закрепил на голове ремешком.
Пожалуй, было предусмотрено все, но инженер Каннинг еще и еще раз напомнил мальчику об осторожности.
— Пришельцы не догадываются, — говорил Фред, — откуда Энни. Но если рамерийцы схватят тебя, по твоему росту и силе поймут; ты не коренной обитатель Гудвинии.
Тим соглашался со всеми доводами, лишь бы его быстрей отпустили. Когда же Фред посоветовал: «Не будет возможности — не торопись, оставь пока Энни в плену», — мальчишка так упрямо стиснул зубы, — что сразу стало видно, — это наставление Фреда он выполнять совсем не собирается. Про себя Тим давно решил: если Фред его не отпустит, он сделается невидимкой и сбежит из города. Ведь волшебный обруч у него на голове!
— Ох, боюсь, наделаешь ты беды! — озабоченно сказал Альфред, расставаясь с мальчиком.
Наконец-то, Тим забрался в кабину Тилли-Вилли, и великан скоро доставил его в долину Гуррикапа. Всю дорогу Железный рыцарь расспрашивал мальчугана про Чарли Блека. Тим редко встречался в Канзасе с одноногим моряком, но, не желая огорчать великана, фантазировал и рассказывал уйму историй про геройские подвиги Чарли на Большой земле, которая, по его словам, кишела колдунами и ведьмами. Простодушный великан выражал свой восторг так громко, что гул его голоса разносился на многие мили вокруг. Хорошо еще, что дорогой им не попался ни один вертолет Пришельцев.
Железный рыцарь укрылся в павильоне Гуррикапа, а Тим повернув рубиновую звездочку, сделался невидимым и смело зашагал к Ранавиру.
Старейшина гномов Кастальо, описывая последующие дни в лагере Пришельцев, назвал их сумасшедшими.
Все началось с того, что железная бочка с горючим, стоявшая на горке близ взлетных площадок, неожиданно скатилась по наклонному помосту. Она мчалась так стремительно, что летчики и инженеры едва успевали от нее увертываться. В довершение беды бочка наскочила на личный вертолет Баан-Ну, которым генерал еще ни разу не пользовался, и разнесла его вдребезги. А это была лучшая машина эскадрильи, самая роскошная и быстроходная.
Генерал пожелал лично убедиться в случившемся. Но, когда он проходил мимо колодца, шланг, тянувшийся от него, сам собой отскочил. Тугая холодная струя ударила в грудь и лицо Баан-Ну. Новый нарядный костюм генерала, только что после нашествия мышей извлеченный из запасника «Диавоны» в один миг был окачен потоком воды.
Генерал пытался хоть что-то сказать, но всякий раз точно в рот ему хлестала вода, и он захлебывался. Водяной поток, ударяясь о землю, разбивался на мельчайшие водяные брызги, в которых весело сияла радуга.
Конец неприятному приключению положил Ильсор.
Поднырнув под струю, он ухватил извивающийся как змея шланг. Вождь арзаков мог бы поклясться, что со шланга соскользнула чья-то невидимая рука. Тут же послышались мягкие, быстро удаляющиеся шаги. Ильсор завернул кран и скорее повел мокрого генерала переодеваться.
Баан-Ну был вне себя от гнева. Но он не избавился бы от жгучего стыда до конца своих дней, если бы знал, что всю сцену с начала до конца наблюдали во дворце Страшилы.
— Ну и Тим! Ну и молодчина! — выкрикивал Фарамант, хлопая в ладоши. — Вот так баню устроил!
Страшила важно сказал:
— Экс-тра-ор-ди-нар-но-е зрелище!
И только Каннинг нервничал, приговаривая:
— Ох, боюсь, наделает он беды!
В лагере Пришельцев как будто начало успокаиваться.
Уборочная машина засыпала песком огромную лужу возле колодца, где искупался генерал.