Генерал подошел к собравшимся менвитам и, обратив взор к далекой Рамерии, торжественно произнес:
— Именем Верховного правителя Рамерии, достойнейшего из достойнейших Гван-Ло объявляю Беллиору навсегда присоединенной к его владениям! Горр-ау!
— Горр-ау!!! — дружно подхватили менвиты. — Горр-ау!!!
Арзаки молчали. Украдкой они с тоской поглядывали в ту сторону неба, где была их родина.
— Штурман, — обратился довольно сухо генерал к Кау-Руку. Хотя он пребывал в благодушном настроении, все-таки не мог пересилить себя в отношении к Кау-Руку, которого недолюбливал за способности и излишнюю самостоятельность. — На рассвете проведете разведку, — сказал генерал, а про себя подумал: «Первая разведка самая опасная, вот и справься с этой задачей, если ты такой умный».
— Проследите за всем самым внимательным образом, — приказал он, — но и сейчас не зевайте.
— Порядок, мой генерал, — отозвался Кау-Рук не так, как принято среди военных чинов Рамерии, но ведь штурман все делал по-своему. Он многое умел, поэтому даже к колдовству не прибегал, как другие менвиты.
— А мне не мешает отдохнуть, — потягиваясь и зевая, сказал генерал, — к тому же на Беллиоре прохладные ночи.
Один из рабов подал Баан-Ну фрукты на подносе, которые успели нарвать в ближайшей роще.
— Ну что, Ильсор, — обратился, аппетитно жуя, генерал к слуге, — все ли готово к отдыху?
— Все готово, мой генерал, — Ильсор отвесил такой низкий поклон, что тело его повисло, как на шарнирах. Глядя на нелепо согнутого слугу, генерал вдруг расхохотался.
— Что, Ильсор, не чуешь ног от счастья, очутившись на такой превосходной планете?
— Да, мой генерал. Не может мне не нравиться то, что нравится вам, — согласился Ильсор.
— То-то же! — Баан-Ну похлопал Ильсора по плечу и отправился в палатку.
Вооружившись биноклем, он поочередно обошел все окна палатки, лениво пробегая глазами горы и тщательно оглядывая ближайшие деревья в стороне леса — нет ли там вражеской засады. Ничего не разглядев, кроме силуэтов птиц, он спокойно растянулся на куче матрасов, которые Ильсор успел застелить пушистыми белыми шкурами какого-то зверя, вроде снежного барса; гигантский полог, тоже из белых шкур, отделил постель генерала от остальной части палатки, где расположились другие менвиты.
Портфель Баан-Ну сунул под меховую подушку, которую Ильсор услужливо приподнял. Во время сна все важное для себя генерал не прятал в сейф — к сейфу можно подобрать ключи; укромнее места, чем изголовье, он не знал,
Когда командир менвитов задремал, Ильсор взял его бинокль, но не убрал, а тоже оглядел окрестности. Затем он подошел к группе арзаков, собравшихся расположиться на ночлег прямо под открытым небом.
— Друзья мои, — сказал он совсем тихо, — не теряйте надежды, — а громко отдал распоряжение как главный техник: — Утром приступаем к сборке вертолетов.
Никто из избранников не подозревал, кто такой Ильсор на самом деле.
«Самый исполнительный слуга, прекрасно разбирается в технике» — вот что знал о нем любой менвит.
А не знал вот чего.
Ильсор оказался более стойким, чем другие арзаки перед гипнотическими взглядами и командами колдунов. У него была более сильная воля. Он успевал принять вид покорного раба, прежде чем волшебство вступало в силу. Поэтому он слышал самые секретные разговоры менвитов, которые не остерегались его, думая, что он послушен и, значит, совсем околдован. Из разговоров избранников Ильсор понял все, что произошло на Рамерии.
Арзаки верили: только Ильсор может им помочь, он что-нибудь придумает для их освобождения, и выбрали его своим вождем.
Мысль о свободе арзаков никогда не покидала Ильсора.
Другая забота его была о землянах. Судя по тем сооружениям на снимках, которые не укрылись от взора вождя, Беллиору населяли разумные существа. Они не ведали об опасности, какую таил в себе взгляд менвитов. Предупредить их было прямой обязанностью Ильсора, хотя он и не знал, как это сделать.