1
Был теплый ясный день. К полудню солнце стало припекать, а в Лапландии даже летом это бывает нечасто.
В тот день Мартин и Марта решили дать своим гусятам первый урок плавания.
На озере они боялись учить их — как бы не случилось какой беды! Да и сами гусята, даже храбрый Юкси, ни за что не хотели лезть в холодную озерную воду.
К счастью, накануне прошел сильный дождь, и лужи еще не высохли. А в лужах вода и теплая и неглубокая. И вот на семейном совете было решено поучить гусят плавать сначала в луже. Их выстроили парами, а Юкси, как самый старший, шел впереди.
Около большой лужи все остановились. Марта вошла в воду, а Мартин с берега подталкивал к ней гусят.
— Смелей! Смелей! — покрикивал он на птенцов. — Смотрите на свою мать и подражайте ей во всем.
Но гусята топтались у самого края лужи, а дальше не шли.
— Вы опозорите всю нашу семью! — кричала па них Марта. — Сейчас же идите в воду!
И она в сердцах ударила крыльями по луже.
Гусята по-прежнему топтались на месте.
Тогда Мартин подхватил Юкси клювом и поставил его прямо посреди лужи. Юкси сразу по самую макушку ушел в воду. Он запищал, забарахтался, отчаянно забил крылышками, заработал лапками и.., поплыл.
Через минуту он уже отлично держался на воде и с гордым видом посматривал на своих нерешительных братьев и сестер.
Это было так обидно, что братья и сестры сразу же полезли в воду и заработали лапками ничуть не хуже Юкси. Сначала они старались держаться поближе к берегу, а потом осмелели и тоже поплыли на самую середину лужи.
Вслед за гусями и Нильс решил было выкупаться. Но в это время какая-то широкая тень накрыла лужу. Нильс поднял голову. Прямо над ними, распластав огромные крылья, парил орел.
— Скорей на берег! Спасайте птенцов! — закричал Нильс Мартину и Марте, а сам помчался искать Акку.
— Прячьтесь! — кричал он по дороге. — Спасайтесь! Берегитесь!
Встревоженные гуси выглядывали из гнезд, но, увидев в небе орла, только отмахивались от Нильса.
— Да что вы, ослепли все, что ли? — надрывался Нильс. — Где Акка Кебнекайсе?
— Я тут. Что ты кричишь, Нильс? — услышал он спокойный голос Акки, и голова ее высунулась из камыша. — Чего ты пугаешь гусей?
— Да разве вы не видите? Орел!
— Ну, конечно, вижу. Вот он уже спускается.
Нильс, вытаращив глаза, смотрел на Акку. Он ничего не понимал.
Орел приближается к стае, и все преспокойно сидят, будто это не орел, а ласточка какая-нибудь!
Чуть не сбив Нильса с ног широкими сильными крыльями, орел сел у самого гнезда Акки Кебнекайсе.
— Привет друзьям! — весело сказал он и щелкнул своим страшным клювом.
Гуси высыпали из гнезд и приветливо закивали орлу. А старая Акка Кебнекайсе вышла ему навстречу и сказала:
— Здравствуй, здравствуй, Горго. Ну, как живешь? Рассказывай про свои подвиги!
— Да уж лучше мне о своих подвигах не рассказывать, — ответил Горго. — Ты меня не очень-то за них похвалишь!
Нильс стоял в стороне, смотрел, слушал и не верил ни своим глазам, ни своим ушам.
«Что за чудеса! — думал он. — Кажется, этот Горго даже побаивается Акки. Будто Акка — орел, а он — обыкновенный гусь».
И Нильс подошел поближе, чтобы получше разглядеть этого удивительного орла.
Горго тоже уставился на Нильса.
— А это что за зверь? — спросил он Акку. — Не человечьей ли он породы?
— Это Нильс, — сказала Акка. — Он действительно человечьей породы, но все-таки наш лучший друг.
— Друзья Акки — мои друзья, — торжественно сказал орел Горго и слегка наклонил голову.
Потом он снова повернулся к старой гусыне.
— Надеюсь, вас тут без меня никто не обижает? — спросил Горго. — Вы только дайте знак, и я со всяким расправлюсь!
— Ну, ну, не зазнавайся, — сказала Акка и легонько стукнула орла клювом по голове.
— А что, разве не так? Разве смеет кто-нибудь из птичьего народа перечить мне? Что-то я таких не знаю. Пожалуй, только ты! — И орел ласково похлопал своим огромным крылом по крылу гусыни. — А теперь мне пора, — сказал он, бросив орлиный взгляд на солнце. — Мои птенцы до хрипоты накричатся, если я запоздаю с обедом. Они ведь все в меня!
— Ну, спасибо, что навестил, — сказала Акка. — Я тебе всегда рада.
— До скорого свидания! — крикнул орел.
Он взмахнул крыльями, и ветер зашумел над гусиной толпой.
Нильс долго стоял, задрав голову, и глядел на исчезавшего в небе орла.
Вдруг из густых камышей раздался робкий голос Мартина.
— Что, улетел? — шепотом спросил он, вылезая на берег.
— Улетел, улетел, не бойся, его и не видно уже! — сказал Нильс.