Далеко-далеко в бескрайнем лесу среди диких вересковых пустошей Финляндии росли некогда совсем близко друг от друга две высокие сосны. Казались они такими старыми, что никто ведать не ведал, когда они были молоды. Их было видно уже издалека, потому что темные верхушки сосен вздымались высоко-высоко над всеми другими деревьями. Весной на ветвях сосен пел свои песни дрозд, а летом бледно-розовые цветы вереска взирали на них смиренным взглядом, словно желая сказать: «Добрый Боже, неужто и вправду можно так вырасти и стать такими старыми в этом мире?»
Но зимой, когда метель все кругом укутывала в снега, дикие бури проносились над кронами сосен, сметая снег с их вечнозеленых ветвей. Ураган опрокидывал дома и сокрушал леса, но сосны держались непоколебимо. А это кое-что да значит, если ты столь силен и упорен!
Неподалеку от сосен располагалась некогда хижина с крышей из дерна и двумя небольшими оконцами. Жили там бедный торпарь с женой. И был у них близ хижины клочок картофельного поля да небольшая пашня. Зимой рубил торпарь деревья в лесу и отвозил их потом на лесопильню в миле от своего торпа. А зарабатывал он так мало, что денег едва-едва хватало на масло, хлеб да на молоко к картошке. Но и это было просто прекрасно, потому как о ту пору многим приходилось довольствоваться хлебом из древесной коры, и уж точно у других не было ни кусочка масла, чтобы сдобрить свой ломоть хлеба.
Было у торпаря с женой двое детей — мальчик, которого звали Сильвестр, и девочка, которую звали Сильвия. Диковинные то были имена! Быть может, получили они их в честь леса, ибо «сильва» означает «лес». А имя «Сильвестр» значится в святцах и относится к последнему дню года, так что именины мальчика приходились как раз на сочельник.
Однажды зимним днем, а было это как раз в день Святого Сильвестра, случилось так, что дети отправились поглядеть на силки, которые расставили в лесу, где полным-полно водилось зайцев и белых куропаток. И в самом деле, в силках Сильвестра сидел белый заяц, а в силках Сильвии — белая куропатка. Но оба они — и заяц и куропатка — остались в живых: у них застряли в силках лишь лапки, и они так жалобно пищали, что дети только диву дались:
— Отпусти меня, и получишь славный подарок! — верещал заяц.
— Да, отпусти и меня, получишь что-то хорошее! — вторила зайцу белая куропатка.
Дети сжалились над ними и отпустили их на волю. Тогда заяц со всех ног кинулся бежать в лесную чащу, а куропатка пустилась лететь со всю силу своих крылышек, и оба закричали:
— Спросите Достаньтучу и Зацепибородойоблако, спросите Достаньтучу и Зацепибородойоблако!
— О чем это они? — обиделся Сильвестр. — Неблагодарные звери, даже спасибо нам не сказали!
— Они велели спросить о чем-то Достаньтучу и Зацепибородойоблако, — напомнила Сильвия. — Кто бы это мог быть? Никогда раньше я таких диковинных имен не слыхивала.
— Да и я тоже, — согласился Сильвестр.
В тот же миг резкий зимний ветер пронесся мимо, потрясая высокие сосны, стоявшие совсем рядом. Темные кроны деревьев зашумели, и в свисте ветра дети расслышали удивительные слова:
— Ты еще держишься, сестрица Достаньтучу? — спросила одна сосна.
— Ясное дело, держусь! — ответила другая. — А как ты, сестрица Зацепибородойоблако?
— Начинаю стареть, — ответила сосна Зацепибородойоблако. — Ветер обломал недавно ветку в моей кроне.
— Ты ведь просто дитя по сравнению со мной, — молвила сосна Достаньтучу. — Тебе ведь всего триста пятьдесят лет! А мне нынче триста восемьдесят восемь минуло. Ты — просто дитя! Просто дитя!
— Ну вот, Буря возвращается! — заметила сосна Зацепибородойоблако. — Хорошо бы нам немного спеть, тогда моим ветвям найдется хоть какая-то пища для размышлений.
И обе сосны запели под шум Бури:
Наша песня гремит как гром —
Здесь, на Севере, мы вдвоем
Сквозь времена и пески растем.
Словно каменная десница,
Корень в твердой земле гнездится,
Поэтому крона бурь не боится.
Зимой — ветра и заносы,
Летом — грозы и росы,
К ночи прибавим короткий день —
И на столетья отбросим тень.
Тучи сбиваются
И напирают,
Люди рождаются
И умирают, —
А мы стоим вопреки всему,
Глядим на солнце или во тьму.
Смотри, дитя,
Не клонись ветрам, —
Вставай, как мы,
И, подобно нам,
Расти не во зле,
А крепись в земле.
В шуме ветров
Пробивай дорогу
И поднимайся навстречу Богу.
И даже в самые тяжкие дни
К свету тянись
И чело не клони!