Кошка, которая смотрела на короля

У Майкла болел зуб. Он лежал в постели и стонал, искоса поглядывая на Мэри Поппинс, которая сидела в кресле и перематывала шерсть. Джейн, примостясь рядом с ней на корточках, держала моток. Снизу, из сада, доносились крики Близнецов, которые играли там с Элен и Аннабелой.

В Детской было тихо и мирно. Часы самодовольно тикали, словно курица, которая только что снесла яйцо.

— И почему это зубы болят у меня, а не у Джейн? — пожаловался Майкл и поплотнее обмотал щеку шарфом Мэри Поппинс.

— Потому что ты вчера съел слишком много конфет! — строго заметила Мэри Поппинс.

— Да, но у меня был День Рождения! — возразил Майкл.

— Это вовсе не повод для того, чтобы забывать всякую меру! У меня почему-то не болят зубы после Дня Рождения!

Майкл бросил на нее сердитый взгляд. Ах, как ему порой хотелось, чтобы Мэри Поппинс не была уж таким Совершенством! Но сказать ей об этом он, естественно, не осмелился.

— Вот умру, — пригрозил он, — тогда пожалеете!

Но Мэри Поппинс лишь презрительно фыркнула и снова занялась шерстью.

Держась за щеку обеими руками, Майкл обвел взглядом Детскую. Все вокруг было знакомо. И лошадка-качалка, и пестрые обои, и красный потертый ковер выглядели словно старые добрые друзья.

Взгляд Майкла скользнул по каминной полке. Компас, Королевское Фарфоровое Блюдо, букет маргариток в банке из-под варенья, катушка от его старого змея и рулетка Мэри Поппинс. И там же стоял вчерашний подарок тетушки Флосси — белая фарфоровая кошечка, разрисованная синими и зелеными цветочками.

Она сидела, сложив лапки вместе и обернув их хвостом. Солнечный свет переливался на ее фарфоровой спине, а глаза ее таинственно глядели куда-то в дальний конец комнаты.

Майкл дружески улыбнулся ей. Он очень любил тетушку Флосси, и ему всегда нравились подарки, которые она дарила.

И тут зуб снова заныл.

— Ой! — вскрикнул Майкл. — У меня сейчас десна лопнет! — он жалобно взглянул на Мэри Поппинс. — И никому до этого нет дела! — добавил он с горечью.

Мэри Поппинс насмешливо улыбнулась.

— Не надо смотреть на меня так! — захныкал Майкл.

— С какой стати? Ведь даже Кошке позволено смотреть на Короля!

— Но я не Король! — сердито проворчал Майкл. — А вы, Мэри Поппинс, не Кошка!

Он надеялся, что она начнет с ним спорить, и он хоть на какое-то время забудет про зуб.

— Вы имеете в виду, что любая кошка может смотреть на Короля? И даже кошка Майкла? — спросила Джейн.

Мэри Поппинс подняла взгляд. Ее синие глаза встретились с зелеными глазами Кошки.

Некоторое время было тихо.

— Любая кошка! — подтвердила Мэри Поппинс наконец. — А эта Кошка тем более!

Улыбаясь про себя, она снова взяла клубок, и тут же что-то задвигалось на каминной полке. Фарфоровая Кошка пошевелила своими фарфоровыми усами, подняла голову и зевнула. Дети увидели ее блестящие острые зубы и длинный розовый язык. Почесав разрисованную цветами спину, она лениво потянулась. Затем, взмахнув хвостом, спрыгнула на пол.

— Пим! — мягко спружинили лапы о ковер.

— Му-р-р! — сказала Кошка.

Проходя мимо Мэри Поппинс, она едва заметно кивнула ей. После этого Кошка запрыгнула на подоконник и, взглянув на солнце, исчезла.

Майкл забыл о зубной боли и уставился на окно.

Джейн, раскрыв от удивления рот, уронила моток.

— Но… Но как? Почему? Куда? — выпалили они хором.

— К Королеве, — ответила Мэри Поппинс. — Она принимает каждую вторую пятницу. Джейн, прекрати таращиться! Майкл, закрой рот, не то простудишь свой зуб!

— Но я хочу знать, что происходит! — вскричал Майкл. — Она же фарфоровая! Ненастоящая! И вдруг — прыгает! Я сам видел!

— А зачем она пошла к Королеве? — спросила Джейн.

— Ловить мышей, — спокойно ответила Мэри Поппинс. — Да, и кроме того, так повелось.

Взгляд Мэри Поппинс устремился куда-то вдаль, руки, держащие клубок, опустились на колени.

Джейн предостерегающе посмотрела на Майкла. Он осторожно выбрался из кровати и подкрался к — креслу. Но Мэри Поппинс не обращала на него внимания. Она задумчиво смотрела на окно, словно что-то припоминая.

— Давным-давно, — не торопясь, начала она, как если бы читала книгу, — жил да был Король, который думал, что знает все на свете. Сосчитать невозможно, сколько он всего знал! Его голова была наполнена всевозможными цифрами и фактами, как гранат зернами! Вот из-за этого Король и стал ужасно рассеянным! Вы не поверите, но иногда он даже забывал собственное имя! А звали его Коль.

(Старый Король

По имени Коль

Повеселиться любил.

Послал он за кубком,

Послал он за трубкой

И скрипачей пригласил.

Скрипки играли,

Люди плясали!

Би-ли-ли, би-ли-ли, бил!

А музыканты

В лентах и бантах

Жарили, что было сил!)

К счастью, у Премьер-Министра память была очень хорошая, и он время от времени напоминал Королю его имя.

Больше всего на свете Король любил размышлять. Он думал ночью и думал днем. Думал за едой и даже когда принимал ванну. Он никогда не замечал, что творилось у него под самым носом, потому что все время был занят размышлениями о чем-то другом. Вы, наверное, решили, что он думал о своем народе и о том, как сделать его счастливым? Ничего подобного! Его занимали совсем другие вопросы. Например, сколько бабуинов живет в Индии, какой полюс больше — Северный или Южный, и можно ли научить свиней петь. Однако ему было мало, что он все время сам ломает голову над этими вещами! Он заставлял всех думать о них! Всех, кроме Премьер-Министра, который вовсе не был мыслящей личностью, а просто старичком, любящим посидеть на солнышке и чуть-чуть побездельничать. Правда, он старался, чтобы этого никто не заметил — ведь Король мог отрубить ему за это голову.

Король жил во Дворце, сделанном из чистого хрусталя. В первые годы его правления дворец так сверкал, что прохожие были вынуждены прикрывать руками глаза, чтобы не ослепнуть. Но со временем хрусталь потускнел, покрывшись толстым слоем грязи и пыли. Но никто не чистил его и не протирал — все подданные были заняты тем, что помогали Королю думать о гораздо более важных для него вещах. В любую минуту Король мог оторвать их от основной работы и отправить, например, в Китай — считать шелковичных червей, или на Соломоновы острова — выяснять, правила ли там Царица Савская. А когда они возвращались, все разузнав, Король и придворные заносили сведения в толстые книги в прочных кожаных переплетах. Если же кто-нибудь осмеливался вернуться без ответа, ему тут же отрубали голову.

И только одной Королеве было совсем нечего делать. Целый день она просиживала на золотом троне, перебирая синие и зеленые цветочки в ожерелье, висящем у нее на шее, время от времени она с криком вскакивала и поплотнее запахивалась в горностаевую мантию. Дело в том, что Дворец стал таким грязным, что в нем завелись мыши, а все Королевы, это вам подтвердит кто угодно, терпеть их не могут.

— Ой! — вскрикивала она, с ногами влезая на сиденье своего трона.

Но Король всякий раз лишь хмурился.

— Потише, пожалуйста! — говорил он раздраженно, потому что даже самый маленький, незначительный шум отвлекал его от раздумий. Мыши на некоторое время убегали, и в зале снова воцарялась тишина. Слышался только скрип гусиных перьев, которыми Король и придворные записывали новые сведения в кожаные книги.

Королева никогда никому не приказывала, даже своим Камер-Фрейлинам. Все равно Король отменял все ее приказы.

— Зашить Королеве юбку? — спрашивал он сердито. — Какую юбку? Зачем тратить время на пустые разговоры о юбках? Возьмите лучше перья и запишите новые сведения о птице Феникс!

Вы, наверное, скажете — много шуму из ничего? Что ж, вы правы. Однако не думайте, что так было все время. Очень часто, сидя в одиночестве на троне, Королева вспоминала о тех днях, когда они с Королем только поженились. Каким высоким и красивым он был тогда, каким сильным и румяным, а как вились его кудри! Словно лепестки нежных Камелий!

— Ах! — вздыхала она, вспоминая, как он кормил ее медовыми пряниками и бутербродами с тарелочки. Его лицо светилось такой любовью, что сердце Королевы готово было выскочить из груди от счастья.

А потом настал роковой вечер.

— Твои глаза ярче звезд, — сказал Король, переводя взгляд с Королевы на таинственно мерцающее небо. Однако вместо того, чтобы потом снова взглянуть на нее, он продолжал смотреть вверх. — Интересно, — задумчиво проговорил он наконец. — Сколько там звезд? Пожалуй, надо их сосчитать. Одна, Две, Три, Четыре, Пять, Шесть, Семь…

Он считал, пока Королева не заснула.

— Тысяча двести сорок девять, — услышала она, когда проснулась.

Поняв, что одному ему не справиться, Король разбудил придворных и тоже заставил их считать звезды. Но так как результаты получились у всех разные, Король очень рассердился.

С этого все и началось…

На следующий день Король воскликнул:

— Твои щеки, дорогая, словно две розы!

И Королева была счастлива, пока он не добавил:

— Но почему, как розы? Почему не как капуста? Отчего розы красные, а капустные кочаны зеленые? Почему не наоборот? Это очень серьезный вопрос!

На третий день он сказал Королеве, что ее зубы — как жемчуг. Но прежде чем она успела улыбнуться, он продолжил:

— Ну и что из того? В конце концов, зубы есть у каждого, и столько, сколько положено. А жемчуг очень редкая вещь! Вот о чем следовало бы подумать!

И, собрав лучших ныряльщиков королевства, он отправил их в море за жемчугом.

С этого дня Король /отпал не переставая. Его интересовали только сведения и факты, а на Королеву он и не глядел. Даже если взгляд Короля случайно останавливался на Королеве, он ее не видел, так как от постоянного чтения и письма стал близоруким. Его румяное круглое лицо постепенно высохло и осунулось, а волосы поседели. Он почти совсем ничего не ел, кроме бутербродов с сыром, да и то после того, как Премьер-Министр напоминал ему, что пора обедать.

Можете себе представить, как было одиноко Королеве! Порой старый Премьер-Министр подходил к трону и ласково трепал ее по руке. Иногда маленький Паж, наполняющий чернильницы, поднимал глаза и улыбался ей из-за спины склонившегося над бумагами Короля. Но ни мальчик, ни старик не могли подолгу развлекать Королеву: ведь за это им могли отрубить голову.

Только не подумайте, Что Король был злым. Совсем наоборот. Ему казалось, что его подданные должны быть счастливей всех на свете — ведь ими правил Король, который знал все!

Но, увы, пока Король набирался ума, подданные его становились все беднее и беднее. Дома превращались в развалины, поля — в пустыри… Ведь все занимались тем, что помогали Королю думать!

В один прекрасный день Король и придворные, как всегда, сидели за столом в тронном зале и работали. Королева прислушивалась к скрипу перьев и писку мышей в погребе. Она сидела так тихо, что одна нахальная мышь пробежала через весь зал и принялась умываться прямо у подножия трона. Королева испуганно ахнула, но тут же зажала рот рукой, чтобы не помешать Королю. Подобрав свою горностаевую мантию, она взобралась на трон, дрожа от страха.

И в этот самый момент она вдруг увидела Кошку.

Это была маленькая Кошечка, пушистая, словно одуванчик, и белая, как сахар, от усов до хвоста. Она шла неторопливой, танцующей походкой, будто времени у нее было сколько угодно, а дел никаких. Зеленые глаза мерцали таинственным светом.

На мгновение Кошка остановилась у края ковра и как-то странно посмотрела на Короля и придворных, согнувшихся над книгами. Потом зеленые глаза остановились на Королеве. Тут Кошка вздрогнула, и все ее тело напряглось. Спина ее выгнулась, словно горб верблюда, усы ощетинились. Перелетев через весь тронный зги, Кошка нырнула под трон. Раздалось глухое ворчание, сдавленный писк… и одной мышью стало меньше…

— Тише, пожалуйста! Не надо издавать эти странные звуки, дорогая! Они мешают мне думать! — сердито заявил Король.

— Это не я… — робко возразила Королева. — Это Кошка.

— Кошка? — рассеянно переспросил Король, не поднимая головы. — Кошки — это четырехногие животные, покрытые мехом. Едят мышей, рыбу, мясо и птиц. Общаются, мурлыкая или мяукая. Они бродят сами по себе и, как говорит народное поверье, имеют девять жизней. Дальнейшую информацию о кошках смотри на странице 2, том 7, Полка Д в шкафу 5 слева от двери. Эй! Это еще что?

Король, оторвавшись от книги, в изумлении уставился на сидящую прямо перед ним на бумагах Кошку.

— Эй! Поосторожнее! — сердито сказал он. — Ты сидишь на моих последних фактах! А там очень серьезные сведения — действительно ли индюки происходят из Индии или нет! Что тебе нужно? Ну, говори же! Не бубни под нос!

— Я хочу на вас посмотреть, — спокойно ответила Кошка.

— Ого! Неужели? Что ж, как говорится в пословице, даже Кошка может смотреть на Короля. Я не возражаю. Любуйся.

Король откинулся на спинку кресла и повернул голову, чтобы Кошка могла рассмотреть его со всех сторон.

Кошка задумчиво смотрела на Короля.

Последовала долгая пауза.

— Ну, — сказал наконец Король, снисходительно улыбаясь. — И какого ты обо мне мнения, позволь поинтересоваться?

— Не очень высокого, — небрежно ответила Кошка, облизывая правую переднюю лапу.

— Что? — вскричал Король. — Не очень высокого? Ну и ну! Бедное невежественное животное, да ты даже не представляешь, что за Короля ты видишь перед собой!

— Ну, Король от Короля мало чем отличается, — заметила Кошка.

— А вот и отличается! — сердито возразил Король. — Назови мне хотя бы одного Короля, который бы знал так же много, как я! Да профессора со всех концов Земли приезжают, чтобы поговорить со мной всего каких-нибудь полчаса! Мой Двор — это Сливки Общества! Сад стережет Джек Победитель Великанов! Овец пасет не кто иная как малютка Мэри.

А в каждом моем пироге ровно по двадцать две вороны!

И ты смеешь заявлять, что ты невысокого мнения обо мне! Да кто ты такая, чтобы так разговаривать с Королем!

— О, всего лишь Кошка, — ответила Кошка. — Четыре лапки, хвост, усы!

— Это я и сам вижу! — оборвал Король. — Внешность для меня не имеет значения! Для меня важно другое — много ли ты знаешь?

— О, все на свете, — спокойно заявила Кошка, облизывая кончик хвоста.

— Что?! — взорвался Король. — Да таких хвастунов еще поискать надо! У меня просто руки чешутся отрубить тебе голову!

— Хорошо, — согласилась Кошка. — Но всему свое время.

— Все на свете! Какая наглость! Никто не может знать всего! Даже я!

— Кошки — исключение из этого правила, — заметила Кошка. — Уверяю вас, Кошки знают все на свете!

— Ну, хорошо! — проворчал Король. — Придется тебе это доказать! Если ты такая умная, я задам тебе три вопроса… И тогда посмотрим!

Он мстительно улыбнулся. Если эта хвастунья будет настаивать на своем, она за это ответит!

— Итак, — сказал Король, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди. — Мой первый вопрос…

— Минуточку! — спокойно сказала Кошка. — Я не буду отвечать на вопросы, пока мы не договоримся об условиях. Кошки не настолько глупы. Давайте заключим сделку. Мои условия таковы: вы задаете мне три вопроса. А после этого — я вам. И кто из нас выиграет, тот будет править королевством!

Придворные в изумлении побросали перья. У Короля глаза вылезли на лоб. Но он взял себя в руки и надменно рассмеялся.

— Прекрасно! Мы только зря время потратим! И я докажу это! Принимаю условия!

— Тогда снимите корону, — распорядилась Кошка, — и положите на стол между нами.

Король сорвал со взлохмаченной головы корону, и драгоценные камни на ней ярко сверкнули на солнце.

— Пора кончать с этой ерундой! Мне надо работать! — сердито сказал он. — Ты готова? Тогда вот мой первый вопрос: сколько человек, каждый из которых шести футов ростом, можно уложить вокруг экватора?

— Ну, это просто, — улыбнулась Кошка. — Надо длину экватора разделить на 6.

— Ага! — издал торжествующий вопль Король. — Но какова эта длина?

— Какая вам будет угодна, — беспечно отозвалась Кошка. — Ведь его не существует на самом деле. Экватор — лишь воображаемая линия.

Лицо Короля потемнело от досады.

— Ладно, — мрачно сказал он. — Скажи мне, какая разница между слоном и железнодорожным носильщиком?

— Никакой, — тут же ответила Кошка. — И тот и другой переносят грузы!

— Но… но… но… — заспорил Король. — Это совсем не то, что я хотел! Будь в конце концов серьезней!

— Я не знаю, чего вы хотели, Ваше Величество, — заметила Кошка. — Я всего лишь отвечаю на ваш вопрос!

Король сердито щелкнул языком.

— Похоже, шутка зашла слишком далеко! Это уже какой-то фарс! Просто несерьезно! Ну, ладно! Вот мой третий вопрос!

На лице Короля появилась высокомерная улыбка. «На этот раз попалась!» — подумал он. Величественно подняв руку, он спросил:

— Если двенадцать землекопов, работая по восемь часов в день, захотят выкопать яму в десять с половиной миль глубиной, сколько они дней затратят на это, включая воскресенье?

Глаза Короля светились торжеством. Он уже предвкушал победу. Но у Кошки был готов ответ.

— Две секунды, — сказала она быстро, слегка взмахнув хвостом.

— Две секунды?! Ты что, с ума сошла? Да у них на это уйдут годы!

Король даже потер руки от удовольствия при мысли о том, что Кошка ошиблась.

— Повторяю, — послышался голос Кошки. — Две секунды. Именно за это время они поймут, что рыть такую яму просто глупо! Вы сказали десять миль глубиной, если не ошибаюсь? Для чего она может понадобиться?

— Смысл вопроса не в этом! — сердито отозвался Король.

— Да в нем вообще нет смысла! — воскликнула Кошка. — А теперь моя очередь!

Король раздраженно пожал плечами.

— Хорошо, только побыстрее! Я и так потерял слишком много времени!

— Мои вопросы короткие и очень простые, — заверила его Кошка. — Любой Кошке ответить на них проще, чем пошевелить усами! Хотелось бы надеяться, что и у Короля хватит на это ума! Итак, первый вопрос: высоко ли до неба?

Король удовлетворенно хмыкнул. Такие вопросы ему нравились, и на его лице появилась самодовольная улыбка.

— Ну, — начал он, — это зависит от многого. Если стоять на равнине, то будет одна высота, если на вершине горы, то другая. Не забывая об этом, а кроме того, измерив широту и долготу, принимая в расчет состояние атмосферы, стратосферы и другие замеры, мы можем…

— Прошу прощения, — перебила Кошка. — Но это не ответ. Попытайтесь еще раз, пожалуйста. Высоко ли до неба?

Глаза Короля расширились от гнева и удивления. Никто раньше не осмеливался его перебивать.

— Небо… — пробормотал он, — э-э-э… гм… Не могу точно сказать, сколько это будет в ярдах… Да и никто не скажет, уверяю вас! Но приблизительно…

— Мне нужен точный ответ, — сказала Кошка и перевела взгляд на уставившихся на нее придворных. — Может, кто-нибудь здесь, в этом Храме Науки, ответит на мой вопрос?

Опасливо глядя на Короля, Премьер-Министр поднял дрожащую руку.

— Я всегда считал, — робко проговорил он, — что небо — это чуть выше, чем летают орлы. Я старый человек и, конечно, могу ошибаться.

Кошка всплеснула своими лапками сахарно-белого цвета.

— Нет! Нет! Вы правы! — возразила она ласково.

Король в ярости фыркнул.

— Глупости! Чушь!

Кошка подняла лапку, требуя тишины.

— Теперь попробуйте ответить на второй вопрос: какое молоко слаще всего?

Лицо Короля тут же прояснилось. Он самодовольно ухмыльнулся.

— Это просто, как дважды два! — небрежно заметил он. — Молоко слаще всего в Сардинии! Коровы там питаются розами и медом, и поэтому их молоко сладкое, как золотистый сироп! Или на Маркизских островах! Коровы там едят только сахарный тростник… Или в Греции, где на пастбищах много перечника… Кроме того, принимая во внимание….

— Я не собираюсь ничего принимать во внимание, — сказала Кошка, — кроме того, что вы должны ответить на мой вопрос! Какое молоко слаще всего?

— Я знаю! — воскликнул маленький Паж, прекращая наполнять чернильницы. — Слаще всего то молоко, которое находится в блюдечке у огня!

Кошка одобрительно кивнула мальчику и зевнула прямо в лицо Королю.

— Я думала, вы умнее! — разочарованно сказала она. — Вы, возможно, и мудрейший из Королей, но на мои вопросы все время отвечает кто-то другой! Не сердитесь! — добавила Кошка, заметив, что Король гневно смотрит на Пажа. — У вас есть еще один шанс одержать победу! Вот мой третий вопрос. Что на свете всего сильнее?

Глаза Короля заблестели. Он был уверен, что на этот раз даст правильный ответ.

— Тигр, — сказал он задумчиво, — конечно, очень сильный зверь. Сильна и лошадь, и лев. Кроме того, нельзя забывать о морских приливах, землетрясениях, вулканах, ледяных шапках полюсов… Да, еще, может быть, Великая Китайская Стена…

— А может быть и нет! — оборвала Кошка. — Кто знает, что сильнее всего на свете?

Она обвела взглядом тронный зал. И тут заговорила Королева.

— Мне кажется, что сильнее всего терпение, — чуть слышно проговорила она. — Потому что терпение в конце концов побеждает все.

Некоторое время зеленые кошачьи глаза таинственно смотрели на нее.

— Так и есть, — кивнула Кошка наконец. И, повернувшись, положила лапу на корону.

— О, мудрейший из монархов! Вы великий ученый, а я всего лишь простая Кошка. Но я ответила на все ваши вопросы, а вы не ответили ни на один из моих! Результат ясен, как мне кажется. Корона — моя!

Король презрительно расхохотался.

— Не говори ерунды! Что ты будешь с ней делать? Ты не умеешь издавать законы и управлять людьми! Ты даже не умеешь читать и писать! Доверить свое королевство Кошке? Да лучше я прикажу тебе отрубить голову!

Кошка улыбнулась.

— Вижу, что, несмотря на свою ученость, вы совершенно не знаете сказок! Иначе бы вы знали, что если Кошке отрубить голову, то она окажется заколдованным принцем.

— Сказок? Что за ерунда? Я думаю о своем королевстве!

— Ваше королевство, — заметила Кошка, — позвольте напомнить, уже больше не ваше! Все, что вы теперь можете — это отрубить поскорее мне голову! Остальное — мое дело! И, поскольку эти люди, судя по всему, вам не нужны, я беру их к себе на службу: мудрого Премьер-Министра; разумную женщину, вашу жену; и способного мальчика-Пажа. Позвольте им надеть шляпы и отправиться со мной. Вчетвером мы прекрасно будем править государством.

— Но что будет со мной? — вскричал Король. — Что мне делать? Как жить?

Глаза Кошки сузились.

— Надо было думать об этом раньше. Любой человек дважды подумал бы, прежде чем спорить с Кошкой! А теперь доставайте свой меч, ученый человек! Надеюсь, что он острый!

— Остановитесь! — крикнул Премьер-Министр и положил руку на эфес королевского меча. Затем он повернулся к Кошке и почтительно поклонился.

— Выслушайте меня! — тихо сказал он. — Вы действительно выиграли корону в честном поединке! Может, вы и вправду заколдованный принц… или принцесса. Но я вынужден отказаться от вашего предложения. Я служу Королю с давних времен. Я был пажом еще у его отца. Для меня не важно, сохранит он корону или нет, будет Королем или простым бродягой. Я люблю его, и я нужен ему. Я не пойду с вами.

— Я тоже, — проговорила Королева, вставая со своего золотого трона. — Я была с ним рядом, когда он был красив и молод. Я тосковала о нем все эти годы. Не важно, умен он или глуп, богат или нищ — я люблю его и не смогу его оставить. Я не пойду с вами.

— Я тоже, — сказал маленький Паж, затыкая пробкой бутылку с чернилами. — Этот дом — мой дом, и этот Король — мой Король. Мне жаль его. Кроме того, мне нравится наполнять чернильницы. Я не пойду с вами.

Кошка улыбнулась странной улыбкой, и ее зеленые глаза сверкнули, когда она посмотрела на тех, кто ей отказал.

— Что скажешь на это, Король? — спросила Кошка, поворачиваясь к столу. Но ответа не последовало. Король плакал.

— Почему ты плачешь, мудрец? — удивилась Кошка.

— Потому что мне стыдно! — всхлипнул Король. — Я хвастал своими знаниями! Я думал, что знаю все на свете или почти все! А теперь оказалось, что старик, женщина и маленький мальчик намного умнее меня! Не надо меня утешать! — рыдал он, отстраняясь от пытавшихся его утешить Королевы и Премьер-Министра. — Я этого не достоин! Я ничего не знаю! Я не знаю даже, кто я такой!

Он закрыл лицо руками.

— О, я знаю, что я Король! — закричал он. — Я знаю, конечно, и свое имя, и адрес! Но я не знаю, кто я на самом деле! И это после стольких лет…

— Взгляни на меня, и ты узнаешь, — спокойно сказала Кошка.

— Но я уже смотрел на тебя! — всхлипнул Король, уткнувшись в носовой платок.

— Но не так, как надо, — настаивала Кошка. — Ты лишь бросил мимолетный взгляд. Говорят, что даже Кошка может смотреть на Короля. Но Король тоже может смотреть на Кошку! Если ты это сделаешь, то узнаешь, кто ты такой. Посмотри мне в глаза…

Король оторвался от носового платка и сквозь слезы взглянул на Кошку. И в ее зеленых блестящих глазах он увидел собственное отражение.

— Ближе. Ближе, — приказала Кошка.

Король послушно наклонился к ней.

И, глядя в ее бездонные, таинственные глаза, он вдруг увидел, что отражение начинает меняться.

Худое лицо округлилось, бледные щеки зарумянились, морщины разгладились, редкие волосы на голове стали густыми и кудрявыми, а на подбородке появилась аккуратная каштановая бородка.

Король ахнул от удивления и улыбнулся. Высокий, стройный человек на отражении улыбнулся в ответ.

— Бог мой! Да это же я! — вскричал Король. — Теперь я знаю, кто я такой! Никакой я не ученый!

Он запрокинул голову и весело расхохотался.

— Ха-ха! Хо-хо! Теперь я это вижу! Я даже не очень умен! Я всего лишь старый Король, который любит повеселиться.

Он замахал руками на разинувших рты придворных.

— Эй, вы! Уберите прочь бумагу и перья! Порвите книги! Закройте столы! И если мне кто-нибудь напомнит о них, я собственноручно отрублю ему голову!

Король снова расхохотался и так крепко обнял Премьер-Министра, что чуть не задушил его.

— Прости меня, мой верный друг! Принесите мне трубку! Подайте мне кубок! Пригласите скрипачей!

— А ты, моя Радость, мое Сокровище, моя Голубка… — повернулся он к Королеве, раскрывая объятия. — Дай мне скорее свою ручку, сердце мое, и я никогда ее не отпущу!

От счастья слезы потекли из глаз у Королевы, и Король нежно отер их.

— Мне не нужны звезды в небе, — прошептал он, — мои звезды — это твои глаза…

— Прошу прощения, если перебила, — заметила Кошка. — Но как насчет меня?

— Ведь ты получила королевство и корону! Чего ты еще хочешь? — удивился Король.

— Фи! — фыркнула Кошка. — Очень они мне нужны! Примите их назад, как дружеский подарок. Но так как Кошки никогда ничего не делают даром, у меня будут две небольшие просьбы.

— Все, что угодно! — воскликнул Король с царственным жестом.

— Мне бы хотелось время от времени приходить во Дворец и навещать…

— Меня? Конечно! Милости просим! — оборвал Король, самодовольно улыбаясь.

— …Королеву, — продолжила Кошка, не обращая никакого внимания на слова Короля.

— Ах, Королеву! Хорошо! Когда захочешь. Заодно поможешь нам избавиться от мышей.

— И во-вторых. Я прошу, — снова заговорила Кошка, — ожерелье из голубых и зеленых цветов, которое носит Королева.

— Бери, пожалуйста! — весело воскликнул Король. — Оно, кстати, не особенно дорогое!

Королева медленно подняла руки и расстегнула замочек. Сняв ожерелье, она обмотала им Кошку с головы до кончика пушистого хвоста. Затем они обменялись с Кошкой долгим взглядом, и в этом взгляде были все тайны, которые Королевы и Кошки хранят в своем сердце и никогда никому не выдают.

— Я принимаю каждую вторую пятницу, — сказала Королева, улыбаясь.

— Я приду, — кивнула Кошка.

Сказав это, она повернулась и, не удостоив больше никого взглядом, вышла из тронного зала. Хвост ее был гордо поднят, как знамя, а ожерелье ослепительно сияло на ее шерстке.

— Кстати! — крикнул Король ей вдогонку. — Ты действительно уверена, что ты заколдованный принц? И что ничего плохого не произошло бы, если бы я отрубил тебе голову?

Кошка обернулась и таинственно посмотрела на него. Потом усмехнулась:

— Ни в чем нельзя быть уверенным до конца в этом мире. До свидания.

Она скользнула в дверь и пошла вниз по дворцовым ступеням.

На лужайке она увидела Рыжую Корову, которая любовалась своим отражением в небольшом пруду.

— Кто ты? — спросила она, когда Кошка проходила мимо.

— Я Кошка, которая смотрела на Короля, — ответила Кошка.

— А я, — тряхнула головой Корова, — я Корова, которая перепрыгнула через Луну

— Действительно? — удивилась Кошка. — А зачем?

Корова раскрыла рот. Никто раньше не задавал ей такого вопроса. Она вдруг подумала, что и впрямь зря это делала.

— Если хорошенько поразмыслить, — грустно сказала она, — то я не знаю, зачем.

И Корова понуро пошла прочь, думая о своей злосчастной судьбе.

В саду, на дорожке, большая серая птица шумно хлопала крыльями.

— Я Курица, которая несет золотые яйца! — прокудахтала она.

— Неужели? — спросила Кошка. — А где же твои цыплята?

— Цыплята? — обернулась Курица и побледнела. — Ой, у меня и правда нет цыплят! Так вот чего мне всегда не хватало!

И она побежала скорее делать гнездо и откладывать простое яичко.

Плюх! Что-то зеленое шлепнулось на дорожку прямо перед Кошкой.

— Я мистер Квак! — гордо заявил новый знакомый. — Я собрался в гости! К Мышке!

— О, у вас серьезные намерения? — спросила Кошка.

— Как это?

— Ну, ведь вы собираетесь жениться?

— Э-э-э, ну… то есть… в общем, нет.

— Тогда лучше вам посидеть дома. С мамой, — усмехнулась Кошка. — А то поздние прогулки могут плохо закончиться!

И, прежде чем мистер Квак успел что-либо ответить, она прошла мимо. Она шла по садовой дорожке, и ее усы слегка подрагивали на ветру, а зелено-голубое ожерелье блестело на солнце.

Скоро Кошка вышла за городские ворота и скрылась из виду. Но все, кто встретился с ней, были счастливы. Корова, Курица и Лягушка от того, что перестали заниматься чепухой, придворные — от того, что теперь могли по вечерам плясать под скрипки и пить вино из украшенных цветами кубков, Король — потому, что больше ни о чем не думал. Королева была счастлива потому, что был счастлив Король. Маленький Паж тоже был счастлив, так как теперь мог сколько угодно переливать чернила из бутылки в чернильницы и обратно — ведь теперь они никому не были нужны.

Но счастливей всех был все же старый Премьер-Министр. Знаете, что он сделал?

Он издал Указ, в котором говорилось, что Король приказывает по всей стране всем своим подданным устроить большой пир, что он приказывает танцевать и петь, смеяться и кататься на каруселях, водить на лужайках хороводы и быть ласковыми и вежливыми друг с другом. А кто нарушит этот Указ, тому Король тут же отрубит голову.

Сделав это, Премьер-Министр решил, что достаточно потрудился за свою жизнь, и провел остаток дней, сидя на солнышке в кресле-качалке, обмахиваясь листом пальмы и не делая ровным счетом ничего.

А Кошка отправилась бродить по свету. Она бродит по дорогам в зелено-голубом ожерелье Королевы и заглядывает людям в глаза. И все, кто встречается с ней, — Король ли, вельможа, простой человек — все застывают на месте, ненадолго, всего на какую-то долю секунды, потому что увидеть, кто ты есть на самом деле, можно всего за какое-то мгновение…

Голос рассказчицы смолк. Свет дня тихо угасал за окном. В Детской не слышалось ни звука, кроме однообразного тиканья часов.

Затем, внезапно очнувшись, Мэри Поппинс повернулась к ребятам и сердито фыркнула:

— Интересно знать, почему это вы до сих пор не в постелях? Кажется, совсем недавно ты умирал от зубной боли, Майкл Бэнкс! И нечего на меня таращиться, Джейн! Я не дрессированный медведь!

Мэри Поппинс взяла с колен клубок и снова стала такой, как всегда.

Майкл завизжал и бросился на постель. Но Джейн не двигалась.

— Интересно, а кто я на самом деле? — тихо спросила она, обращаясь отчасти к себе, а отчасти к Майклу.

— Я-то знаю, кто я! — уверенно заявил Майкл. — Я Майкл Бэнкс, Вишневая улица, семнадцать. И ни у какой Кошки не надо ничего спрашивать!

— Ему вообще ни о чем ни у кого не надо спрашивать, — презрительно усмехнулась Мэри Поппинс. — Он ведь у нас Мистер Всезнайка!

— Как только она вернется, — проговорила Джейн, — я обязательно посмотрю ей в глаза!

— Посмотри лучше на свое черное лицо и умойся перед ужином! — фыркнула Мэри Поппинс.

— А может, она не вернется! — предположил Майкл. «Ведь Кошка, которая смотрела на Короля, — подумал он, — вряд ли захочет провести всю свою жизнь, сидя на каминной полке!»

— Конечно, придет! — возмутилась Джейн. — Правда, Мэри Поппинс?

— Откуда я знаю? — фыркнула Мэри Поппинс. — Я не библиотека!

— Но ведь Кошку подарили Майклу… — начала было спорить Джейн, как вдруг снизу раздался голос миссис Бэнкс:

— Мэри Поппинс! Не могли бы вы спуститься на минутку?

Дети вопросительно переглянулись. Голос мамы звучал очень испуганно.

Мэри Поппинс поспешила вниз. Отбросив в сторону одеяло, Майкл вместе с Джейн прокрался на лестницу.

В прихожей, на стуле, обессилено сидел мистер Бэнкс. Перепуганная миссис Бэнкс то тормошила его за плечи, то брызгала ему в лицо из стакана водой.

— Кажется, он перенес какое-то потрясение! — объяснила она Мэри Поппинс. — Джордж, ты можешь внятно сказать, что случилось? В чем дело?

Мистер Бэнкс поднял бледное лицо.

— Нервы не выдержали, вот в чем дело! Я переутомился. У меня галлюцинации.

— Какие галлюцинации? — не поняла миссис Бэнкс.

Мистер Бэнкс отпил глоток воды.

— Только я дошел до конца улицы, как вдруг… — с содроганием мистер Бэнкс закрыл глаза. — Я увидел его прямо у наших ворот!

— Да кого «его»? — закричала миссис Бэнкс.

— Белый. Похож на леопарда. И весь мех усеян незабудками. А когда я подошел к воротам, он посмотрел на меня. Прямо в глаза! Потом говорит: «Добрый вечер, Бэнкс!» — и убежал по дорожке.

— Но… — хотела возразить миссис Бэнкс, но мистер Бэнкс поднял руку.

— Я знаю все, что ты хочешь сказать. Все леопарды сидят в Зоопарке, и у них на шерсти не бывает незабудок. Я сам это прекрасно знаю! Выходит, что я опасно болен! Необходимо немедленно послать за доктором Симпсоном.

Миссис Бэнкс бросилась к телефону.

И тут сверху донеслись какие-то непонятные всхлипывания.

— Что там у вас случилось? — спросил мистер Бэнкс слабым голосом.

Но Джейн с Майклом не отвечали. Они буквально покатывались со смеху. Они подпрыгивали на месте, падали на пол, задыхаясь от распиравшего их хохота.

В это время, как раз когда мистер Бэнкс описывал, что с ним произошло, белая тень скользнула в окно Детской. Мягко спрыгнув с подоконника на пол, она бесшумно взобралась на каминную полку. Там она села, обернув хвост вокруг лап, прижав уши, вся усыпанная зелеными и голубыми цветами… А таинственный взгляд фарфоровой кошки Майкла, казалось, был устремлен куда-то вдаль…

— Таких бесчувственных, бессердечных детей я еще не видел! — сказал мистер Бэнкс, обиженно глядя на ребят.

Но его слова рассмешили их еще больше. Они вопили, визжали — в общем помирали со смеху, пока Мэри Поппинс не повернулась и не взглянула на них.

Тут же наступила тишина. Не было слышно ни звука. Впрочем, от такого взгляда кому угодно стало бы не до смеха!