в которой у Иа день рождения и он получает два подарка
Иа, старый серый ослик, стоял на берегу ручья и смотрел на своё отражение в воде.
— Жалкое зрелище, — вздохнул он. — Жалкое, иначе и не скажешь.
Он повернулся, медленно прошёл двадцать ярдов по течению, пересёк ручей и так же медленно вернулся назад по другому берегу. Вновь посмотрел на своё отражение.
— Так я и думал, — вздохнул он. — И на этой стороне то же самое. Но никто не замечает. Жалкое зрелище! И говорить тут не о чём!
В этот момент за его спиной затрещали кусты и из них выкатился Винни-Пух.
— Доброе утро, Иа! — поздоровался он.
— Доброе утро, медвежонок Пух! — уныло ответствовал Иа. — Если это и впрямь доброе утро, — добавил он. — В чём я сильно сомневаюсь.
— Но почему? Что случилось?
— Ничего, медвежонок Пух, абсолютно ничего. Все мы не можем, а некоторым так вообще не до этого. Тут уже ничего не поделаешь.
— Все мы не можем что? — полюбопытствовал Винни-Пух, потирая нос.
— Веселиться. Петь и… танцевать. Водить хоровод вокруг шелковицы.
— А!.. — Пух долго думал, прежде чем спросить. — А где тут у нас шелковица?
— C'est la vie, — всё так же уныло продолжил Иа. — Французское выражение, означает — се ла ви. Я не жалуюсь, но так уж она устроена, эта самая жизнь.
Пух сел на большой камень и попытался осмыслить слова ослика. Вроде бы загадка, а в загадках он никогда не был силён, да и откуда, умишко-то слабенький. Поэтому он запел песенку про пирог:
Я вам загадку сейчас загадаю:
Котлетный котлетный, котлетный пирог!
Муха не птица, а тоже летает!
С чем его делают, как выпекают
Этот котлетный, котлетный пирог?
А поскольку после первого куплета Иа не сказал, что песенка ему не понравилось, Пух тут же спел ему и второй:
Рыба свистеть не умеет, я — тоже!
Конфетный, конфетный, конфетный пирог!
Кто его знает, на что он похожий,
Да и когда мы попробовать сможем
Этот конфетный, конфетный пирог?
Иа всё молчал, так что за вторым куплетом Пух запел третий:
Вывелись вдруг у ежихи цыплята!
Кто бы представить такое вдруг мог?
Винни считает — во всём виноват он,
Этот загадочный и непонятный,
Вкусный и толстый, такой ароматный
Этот котлетный, конфетный пирог!
— Всё правильно, — наконец, молвил Иа. — Песня. Тирли-мырли, ой-люли! По орехи мы пошли! Радуйтесь и наслаждайтесь.
— Я и наслаждаюсь.
— Некоторые могут.
— А ты нет? Почему?
— Какое это имеет значение?
— Ты сегодня вроде бы грустный, Иа.
— Грустный? А с чего мне грустить? У меня же день рождения. Самый счастливый день в году.
— У тебя день рождения?! — несказанно изумился Винни-Пух.
— Конечно. Разве не видишь? Посмотри на все подарки, которые я получил, — он помахал ногой из стороны в сторону. — Посмотри на праздничный пирог! Со свечами и розовой глазурью.
Пух посмотрел: сначала направо, потом — налево.
— Подарки? — переспросил он. — Праздничный пирог? Где они?
— Разве не видишь?
— Нет.
— И я тоже не вижу. Шутка!.. — объяснил Иа. — Ха-ха!
Винни-Пух почесал затылок, окончательно сбитый с толку.
— Так что, у тебя действительно день рождения? — спросил он.
— Да.
— Вот здорово! Желаю тебе счастья и исполнения всех желаний, Иа.
— И тебе счастья и исполнения всех желаний, медвежонок Пух.
— Но день рождения сегодня не у меня!
— Всё так, день рождения мой.
— Тогда почему ты сказал: «И тебе счастья и…»
— А почему нет? Или ты хочешь быть несчастным в мой день рождения?
— А, тогда понятно, — протянул Винни-Пух.
— Хватит и того, что я совсем разнесчастный, — Иа чуть не плакал. — Ни подарков, ни торта, ни свечей… Никому до меня нет дела! Но если несчастным будет кто-то ещё…
Этого Винни-Пух вынести уже не мог.
— Оставайся здесь! — крикнул он Иа, развернулся и со всех ног поспешил домой: он полагал, что должен немедленно вручить Иа хоть какой-нибудь подарок, а уж потом, попозже, подарить что-нибудь достойное.
Около дома он натолкнулся на Хрюку. Тот подпрыгивал и подпрыгивал, пытаясь дотянуться до дверного кольца.
— Чего это ты тут делаешь?
— Пытаюсь достать до дверного кольца, — ответил Хрюка. — Я как раз проходил мимо…
— Позволь мне тебе помочь, — предложил Винни — Пух. Поднял лапу и постучал кольцом о дверь. — Знаешь, я только что видел Иа, — добавил он. — Иа сегодня совсем грустный, потому что у него день рождения, но никто об этом не вспомнил. Он просто места себе не находит… Конечно, он всегда в печали, но на этот раз… Что-то очень долго не отзывается тот, кто живёт за этой дверью, — и Винни-Пух постучал вновь.
— Но, Пух… — удивился Хрюка. — Это же твой дом!
— Правда? Да, действительно. Так давай зайдём.
И они вошли в дом. Первым делом Пух залез в буфет, чтобы посмотреть стоит ли там маленький горшочек мёда. Горшочек стоял, и Пух достал его.
— Я отнесу Иа мёд, — объяснил он. — В подарок. А что подаришь ему ты?
— Давай и я подарю ему этот горшочек? — спросил Хрюка. — Разве мы не можем сделать Иа общий подарок?
— Нет, — мотнул головой Винни-Пух. — Это не самая удачная идея.
— Хорошо, тогда я дам ему воздушный шарик. У меня остался один, из тех, что дарили мне. Я пойду и принесу его, хорошо?
— А вот это, Хрюка, дельная мысль. Лучший способ развеселить Иа. Кто ж будет грустить, получив в подарок воздушный шарик?
Хрюка затрусил к своему домику, а Винни-Пух, с горшочком мёда, направился в другую сторону.
День выдался тёплый, путь предстоял дальний. А когда половина пути осталась позади, какое-то странное ощущение возникло сначала на кончике носа, потом стало спускаться всё ниже и ниже, пока не добралось до пяток. Внутри словно голос заговорил: «А теперь, Пух, самое время чем-нибудь подкрепиться».
— Действительно, — согласился с голосом Пух, — я и представить себе не мог, что уже так поздно, — поэтому он сел и снял крышку с горшочка. «Как же мне повезло, что я захватил с собой мёд, — подумал он. — Многим медвежатам, которые отправляются на прогулку в тёплый день, даже и в голову не придёт захватить с собой чего-нибудь съестного». И он начал слизывать мёд, по чуть-чуть.
«Значит, так, — думал он, добирая остатки мёда, — куда это я шёл? Да, конечно, к Иа», — и медвежонок медленно поднялся.
И тут, вдруг, всё вспомнил. Он съел подарок, который нёс Иа на день рождения!
— Ай-яй-яй! — запричитал Пух. — Что же мне теперь делать? Я ведь должен ему что-то подарить!
Какое-то время он не мог ничего придумать. А потом его осенило: «Это же очень красивый горшочек, даже и без мёда. Если я его хорошенько вымою, а потом попрошу кого-нибудь написать на нём «С Днём Рождения», Иа сможет в нём что-то держать, то есть горшочек сослужит ему хорошую службу». А так как Винни-Пух проходил мимо Столетнего Леса, то завернул к Сове, которая там жила.
— Доброе утро, Сова, — поздоровался он.
— Доброе утро, Пух, — ответила Сова.
— Поздравляю вас с днём рождения Иа, — продолжил Пух.
— А, так вот с чем ты пожаловал?
— Что вы собираетесь подарить ему, Сова?
— А что даришь ему ты, Пух?
— Я несу ему полезный горшок для хранения вещей, и хотел бы попросить вас…
— Вот этот? — Сова взяла горшочек из лап Пуха.
— Да, и я хотел попросить вас…
— Кто-то держал в нём мёд, — заметила Сова.
— В нём можно держать всё, что угодно, — с жаром заверил её Пух. — Это очень удобный горшок. И я хотел попросить вас…
— Тебе следовало бы написать на нём «Поздравляю с Днём Рождения».
Именно об этом я и хотел вас попросить. Потому что в буквах я не силён. Вечно они у меня встают не на то место, куда нужно. Так вы сможете написать на горшочке «С Днём Рождения»?
— Хороший горшок, — Сова повертела его. — А может, я тоже его подарю? Почему бы этому горшку не стать нашим общим подарком?
— Нет, — мотнул головой Винни-Пух. — Это не самая удачная идея. Сейчас я его как следует вымою, а потом вы сможете всё на нём написать.
И пока Пух мыл горшок, а потом он сох, Сова облизывала кончик карандаша и вспоминала, как пишется слово «рождения».
— Пух, а ты умеешь читать? — озабоченно спросила она. — На моей двери висят две записки. Насчёт того, когда звонить, а когда стучать. Их написал Кристофер Робин. Ты можешь их прочесть?
— Кристофер Робин сказал мне, что на них написано, вот я и смог.
— Хорошо, тогда я скажу тебе, что написано на горшке, и ты всё прочитаешь.
И Сова написала… следующее:
ПРОЗДРАВ ЛЯЛЯ ПНЁМ ДРАЗДЕНИЕ
Пух с восхищением оглядел надпись.
— Я тут написала «Поздравляю с Днём Рождения», — небрежно бросила Сова.
— Превосходная надпись. И такая длинная, — мудрость Совы произвела на Пуха должное впечатление.
— На самом деле тут написано: «Поздравляю с Днём Рождения, любящий тебя Пух». Сам понимаешь, на такую надпись ушла большая часть карандаша.
— Понимаю, — кивнул Винни-Пух.
Пока Пух и Сова возились с горшком из-под мёда, Хрюка успел сбегать домой и взять шарик для Иа. Крепко прижимая его к груди, чтобы не улетел, Хрюка помчался во весь дух, чтобы поспеть к Иа первым и вручить подарок раньше Пуха. Ему хотелось, чтобы первый подарок Иа получил именно от него, и всё выглядело бы так, будто он сам, без всякого напоминания знал, когда у ослика день рождения. Хрюка бежал и думал о том, как обрадуется Иа, а потому не смотрел под ноги… и внезапно угодил лапкой в кроличью нору…
БА-БАХ!!!!
Хрюка лежал на земле, не понимая, что произошло. Поначалу он подумал, что взорвался весь мир. Потом решил, что взрыв коснулся только части Леса. Наконец, пришёл к выводу, что взрывом его унесло на Луну или куда-то ещё подальше, и он больше не увидит ни Кристофера Робина, ни Винни-Пуха, ни Иа. Вот тут пришла и последняя мысль: «Что ж, даже если я и на Луне, мне совсем не обязательно лежать лицом вниз». Хрюка осторожно поднялся, огляделся.
Он по-прежнему в Лесу!
Странно, однако, недоумевал он. Что же тогда взорвалось? Не могло же моё падение вызвать столько шума. А где шар? И откуда взялись эти мокрые резиновые тряпочки?
Это всё, что осталось от шарика!
— Боже мой! — запричитал Хрюка. — Боже, милостивый Боже!
Да, тут уж ничего не поделаешь. Домой возвращаться бессмысленно, другого шарика у меня нет… А может, Иа и не любит воздушные шарики?
И он побежал дальше, правда, уже не столь резво, и вскоре добрался до ручья, на берегу которого стоял Иа.
— Доброе утро, Иа! — крикнул ему Хрюка.
— Доброе утро, маленький Хрюка, — отозвался Иа. — Если это действительно доброе утро, — пауза. — В чём я очень сильно сомневаюсь, — пауза. — Но никакого значения это не имеет.
— Поздравляю с днём рождения, желаю счастья, — пропищал Хрюка, подходя ближе.
Иа перестал разглядывать своё отражение в ручье и уставился на Хрюку.
— Повтори, что ты сейчас сказал.
— Поздрав…
— Минуточку.
Балансируя на трёх ногах, Иа начал осторожно поднимать четвёртую — с тем, чтобы дотянуться до уха.
— Вчера у меня всё получалось, — вырвалось у него после третьей неудачной попытки. — Это просто. И слух у меня сразу улучшается… Вот так!
— Иа дотянулся — таки копытом до уха и сдвинул его немного вперёд. — Так что ты говорил?
— Поздравляю с днём рождения, желаю счастья, — повторил Хрюка.
— Это ты мне?
— Конечно, Иа.
— Ты поздравляешь меня с моим днём рождения?
— Да.
— Так у меня настоящий день рождения?
— Да, Иа, и я принёс тебе подарок.
Иа оторвал правую ногу от правого уха, поставил на землю, повернулся, с большим трудом поднял левую переднюю ногу.
— Это я должен услышать другим ухом. Говори.
— Я нёс тебе подарок, — очень громко прокричал Хрюка.
— Мне?
— Да.
— На мой день рождения?
— Разумеется, Иа.
— Значит, у меня самый настоящий день рождения?
— Да, Иа, и я нёс тебе воздушный шарик.
— Воздушный шарик? Ты сказал, воздушный шарик? Такой большой, цветной шарик, которые надувают? Радость-то какая, все поют и пляшут, пляшут и поют.
— Да, но, к сожалению… ты уж меня извини, Иа, но я так спешил принести его тебе, что споткнулся и упал.
— Бедняжка, бедняжка, как же тебе не повезло. Наверное, ты слишком быстро бежал. Ты не ушибся, маленький Хрюка?
— Нет, но я… я… Иа, шарик лопнул!
Последовала долгая, долгая пауза.
— Мой шарик? — вымолвил, наконец, Иа.
Хрюка кивнул.
— Шарик, который ты хотел подарить мне на день рождения?
— Да, Иа, — Хрюка всхлипнул. — Вот он. Поздравляю тебя с днём рождения, — и он протянул Иа мокрые клочья резины.
— Это он? — в голосе Иа слышалось лёгкое изумление.
Хрюка кивнул.
— Мой подарок?
Снова кивок.
— Воздушный шарик?
— Да.
— Спасибо тебе, Хрюка. Ты уж прости, что спрашиваю, — добавил он, — но какого цвета был шарик, когда… он был шариком?
— Красного.
— Подумать только… Красного, — забормотал Иа себе под нос. — Мой любимый цвет… И большой он был?
— С меня.
— Подумать только… Почти такой же большой, как Хрюка, — продолжал он бормотать, грустно-грустно. — Мой любимый размер. Жаль, жаль.
От горя Хрюка ужасно разволновался и не знал, что ему сказать. Он вроде бы находил нужные слова и уже открывал рот, чтобы их произнести, но потом вдруг решал, что пользы от них всё равно никакой, и закрывал рот. И тут с другого берега ручья послышался голос Винни-Пуха.
— Поздравляю с днём рождения, желаю счастья, — кричал Пух, позабыв, что уже поздравлял Иа.
— Спасибо тебе, Пух, счастья мне уже хватает, — уныло откликнулся Иа.
— Я принёс тебе подарочек, — радостно возвестил Пух.
— И подарочек у меня уже есть.
Пух тем временем перебирался через ручей, а Хрюка уселся на травку чуть в стороне, закрыл мордочку передними лапами и тихонько всхлипывал.
— Это Полезный Горшок, — объяснил Винни-Пух. — Смотри. На нём надпись: «С Очень Счастливым Днём Рождения от любящего тебя Пуха». Здесь всё так и написано. И в него можно класть всякие вещи. Держи!
Увидев горшок, Иа сразу оживился.
— Как здорово! Значит, я могу положить в этот горшок мой шарик!
— Нет, нет, Иа, — покачал головой Пух. — Шарики слишком большие, и в горшках уместиться не могут. Если у тебя есть шарик, лучше держи его…
— А мой уместится, — гордо заявил Иа. — Смотри, Хрюка, — и когда Хрюка поднял голову, Иа ухватил остатки шарика зубами и осторожно опустил в горшок. Достал оттуда и положил на землю. Снова ухватил зубами и так же осторожно опустил в горшок.
— Входит! — воскликнул Пух. — Действительно, входит!
— Безусловно! — покивал Иа. — Не только входит, но и выходит.
— Я очень рад, — Пух просиял, — что додумался подарить тебе полезный горшок, в который ты можешь класть разные вещи.
— Я очень рад, — подал голос Хрюка, который уже забыл про недавние слёзы и тоже сиял от счастья, — что принёс тебе подарок, который можно положить в Полезный Горшок.
Но Иа их не слышал. Он вынимал клочки шарика из горшка, а потом клал обратно, вне себя от восторга.
* * *
— А я ему ничего не подарил? — с грустью спросил Кристофер Робин.
— Разумеется, подарил, — ответил я. — Ты подарил ему, разве ты не помнишь, ну эту… маленькую… маленькую…
— Я подарил ему коробочку с красками, чтобы он мог ими рисовать.
— Именно так.
— А почему я не подарил её ему тем утром?
— Ты же готовил Иа праздничный стол. На нём стоял торт, покрытый глазурью, с тремя свечками и его именем, написанным розовым кремом, а также…
— Да, я помню, — перебил меня Кристофер Робин.