Зелёный пруд

— Помните, девочки, — говорила мать, уходя из дому, — можете бегать, где хотите — и во дворе и в саду, — только к Зелёному пруду не подходите.

Девочки и сами побаивались ходить к Зелёному пруду: про это место рассказывали страшное.

Зелёный пруд был в самом дальнем, в самом тёмном углу сада. Кругом него стояли великаны-ели. Они растопырили над прудом мохнатые лапы и не пропускали к нему солнечный свет.

Мать говорила, что вода в Зелёном пруду вредная: напьёшься— заболеешь и умрёшь. Говорила, что на дне пруда ил и тина: попадёшь ногой — и начнёт тебя всасывать, всасывать — и засосёт с покрышкой.

По вечерам из пруда поднимался серый косматый туман. Он медленно пробирался между деревьями, полз к дому. Тогда мать загоняла девочек домой — спать.

К Зелёному пруду никто не ходил, даже взрослые. А девочкам строго-настрого было запрещено бегать в тот тёмный, сырой угол сада.

Мать ушла. Алла и Нонна уселись на скамейке. Долго сидели молча. Потом Нонна вздохнула:

— Скучно! Мамы нет… Хоть бы тётя прислала за нами крысиную коляску.

— Какая тётя? — удивилась Алла.

— Какая, какая!.. Ну, волшебная. Помнишь, Золушке коляску прислала, а вместо лошадей — крысы.

— Фу, глупая! — рассердилась Алла. — Золушка — ведь это в сказке. И тётя-фея в сказке.

— Что ж такого… — начала Нонна, но вдруг смолкла: за спиной что-то зашуршало.

Девочки обернулись.

На клумбе, на большом белом цветке, сидела стрекоза-красотка.

Она была похожа на игрушечный, красиво раскрашенный аэропланчик. Крылья у неё были тёмно-синего цвета, а блестящее длинное тельце — изумрудно-зелёное.

— Чересчур маленький самолётик, — прошептала Нонна. — Как же мы на него усядемся?

Алла вскочила и хотела поймать стрекозу. Но стрекоза — порх! — и полетела.

Девочки побежали за ней.

Стрекоза — за деревья, — и села на куст.

Девочки — к ней. Только протянули руки, а она опять полетела — и дальше, дальше, в глубь сада.

Летит, летит — и присядет. Вспорхнёт, полетит — и опять сядет: будто ждёт, будто за собой манит.

Бегали, бегали за ней девочки. Наконец совсем уж было настигли, но стрекоза увернулась от них и вдруг пропала в тени, под елями.

Девочки смотрят, — они на берегу пруда.

Сумрак и тишина кругом. Молча стоят тёмные великаны-ели. Густые ветви кустов обвисли с берега в воду. А пруд, как зелёной чешуёй, покрыт маленькими круглыми листочками ряски. Только у берега вода чистая, и в ней что-то темнеет — с детский кулачок, круглое, — головка будто чья-то.

Алла схватила Нонну за руку:

— Бежим скорее отсюда! Нам попадёт!

— Ведь мы не нарочно, — шепчет Нонна. — И… видишь, видишь!..

Над прудом быстро светлело. По воде побежала тёмная тень и спряталась под прибрежные кусты. И вдруг сверху хлынул весёлый золотой свет: солнце встало над елями.

Кусочек чистой воды у берега осветился, и стало видно, чья это круглая головка: там пряталась водяная лилия.

Лилия медленно поднималась из воды на длинной, гибкой, зелёной ножке. Когда вся головка вышла на воздух, лепестки, закрывавшие её, стали раскрываться, раскрываться… Венчик зелёных лепестков лёг на воду, — и засияло на солнце белое-белое лицо — чашечка. Приоткрылась чашечка, и в ней, как жар, загорелись тонкие золотые язычки.

Тогда откуда-то сверху спустилась и села на белую лилию стрекоза-красотка, — та самая.

— Видишь, видишь! — шепчет Нонна. — Это красавица Белая Лилия посылала за нами Стрекозу! Видишь, Стрекоза говорит Лилии, что привела нас…

— Глупости! — отвечает Алла. — Стрекозы не разговаривают с цветами!

Из кустов послышался тоненький звонкий треск, будто заводят крошечный патефон. И вдруг весь воздух зазвенел, точно в кустах грянул целый оркестр скрипочек.

— Я знаю, — шепчет Нонна, — это красавица Белая Лилия устроила бал в нашу честь!

— Просто кузнечики, — говорит Алла.

— А вот и танцовалыцики! — радуется Нонна.

Откуда ни возьмись, залетали над прудом разноцветные стрекозы.

Были тут зелёные, с тёмно-синими крылышками, точь-в-точь такие, как та, что прилетала на клумбу. Были и другие стрекозы-красотки, с дымчатыми пятнами на белых крыльях. Были и большие коричневые коромысла с толстым телом и прозрачными крыльями. Были и прямые лёгкие стрекозы-стрелки, ярко-голубые и жёлтые.

Все они с шелестом носились взад и вперёд над белой лилией, неожиданно поворачивали или вдруг неподвижно останавливались в воздухе, шурша крылышками.

— А в воде!.. — шепчет Нонна. — Гаденят-то, гаденят, водолазтиков!

— Не водолазтиков, а головастиков, — поправляет Алла. Теперь всю воду пронизал солнечный свет. В ней плавало множество смешных хвостатых головастиков разного роста.

У самых маленьких всего и было — голова да хвост. Они собирались под лежащие на воде круглые листья лилии, тыкались носами все в одно место, хвостиками врозь.

У других — побольше — были голова, хвост и ножки с очень тонкими пальчиками.

У третьих были ручки и ножки, и хвост. Ручки короткие, хвост и ножки длинные. Эти головастики ручками цеплялись за края листьев и высовывали из воды носы.

Некоторые из них наполовину вылезли из воды на листья.

А другие совсем вылезли из воды, сидели на листьях и грелись на солнце. У них на месте хвоста был только пупырышек.