Омаровая кадриль
Чепупаха глубоко вздохнула и плавником стерла слезу. Она посмотрела на Аню и попыталась говорить, но в продолжение двух-трех минут ее душили рыданья.
— Совсем будто костью подавилась! — заметил Гриф, принимаясь ее трясти и хлопать по спине.
Наконец к Чепупахе вернулся голос. И, обливаясь слезами, она стала рассказывать:
— Может быть, вы никогда не жили на дне моря («Не жила», — сказала Аня) и, может быть, вас никогда даже не представляли Омару (Аня начала было: «Я как-то попроб…» — но осеклась и сказала: «Нет, никогда!»). Поэтому вы просто не можете себе вообразить, что это за чудесная штука — Омаровая кадриль.
— Да, никак не могу, — ответила Аня. — Скажите, что это за танец?
— Очень просто, — заметил Гриф. — Вы, значит, сперва становитесь в ряд на морском берегу…
— В два ряда! — крикнула Чепупаха. — Моржи, черепахи и так далее. Затем, очистив место от медуз («Это берет некоторое время», — вставил Гриф), вы делаете два шага вперед…
— Под руку с омаром, — крикнул Гриф.
— Конечно, — сказала Чепупаха.
— Два шага вперед, кланяетесь, меняетесь омарами и назад в том же порядке, — продолжал Гриф.
— Затем, знаете, — сказала Чепупаха, — вы закидываете…
— Омаров, — крикнул Гриф, высоко подпрыгнув.
— Как можно дальше в море…
— Плаваете за ними, — взревел Гриф.
— Вертитесь кувырком в море, — взвизгнула Чепупаха, неистово скача.
— Меняетесь омарами опять, — грянул Гриф.
— И назад к берегу — и это первая фигура, — сказала Чепупаха упавшим голосом, и оба зверя, все время прыгавшие как сумасшедшие, сели опять очень печально и тихо и взглянули на Аню.
— Это, должно быть, весьма красивый танец, — робко проговорила Аня.
— Хотели ли бы вы посмотреть? — спросила Чепупаха.
— С большим удовольствием, — сказала Аня.
— Иди, давай попробуем первую фигуру, — обратилась Чепупаха к Грифу. — Мы ведь можем обойтись без омаров. Кто будет петь?
— Ты пой, — сказал Гриф. — Я не помню слов.
И вот они начали торжественно плясать вокруг Ани, изредка наступая ей на ноги, когда подходили слишком близко, и отбивая такт огромными лапами, между тем как Чепупаха пела очень медленно и уныло:
«Ты не можешь скорей подвигаться? —
Обратилась к Улитке Треска. —
Каракатица катится сзади,
Наступая на хвост мне слегка.
Увлекли черепахи омаров И пошли выкрутасы писать.
Мы у моря тебя ожидаем,
Приходи же и ты поплясать.
Ты не хочешь, скажи, ты не хочешь,
Ты не хочешь, скажи, поплясать?
Ты ведь хочешь, скажи, ты ведь хочешь,
Ты ведь хочешь, скажи, поплясать?»
«Ты не знаешь, как будет приятно,
Ах, приятно! — когда в вышину
Нас подкинут с омарами вместе
И — бултых! — в голубую волну!
Далеко, — отвечает Улитка, —
Далеко ведь нас будут бросать.
Польщена, говорит, предложеньем,
Но прости, мол, не тянет плясать.
Не хочу, не могу, не хочу я,
Не могу, не хочу я плясать.
Не могу, не хочу, не могу я,
Не хочу, не могу я плясать».
Но чешуйчатый друг возражает:
«Отчего ж не предаться волне?
Этот берег ты любишь, я знаю,
Но другой есть — на той стороне.
Чем от берега этого дальше,
Тем мы ближе к тому, так сказать,
Не бледней, дорогая Улитка,
И скорей приходи поплясать.
Ты не хочешь, скажи, ты не хочешь,
Ты не хочешь, скажи, поплясать?
Ты ведь хочешь, скажи, ты ведь хочешь,
Ты ведь хочешь, скажи, поплясать?»
— Спасибо, мне этот танец очень понравился, — сказала Аня, довольная, что представленье кончено. — И как забавна эта песнь о треске.
— Кстати, насчет трески, — сказала Чепупаха. — Вы, конечно, знаете, что это такое.
— Да, — ответила Аня, — я ее часто видела во время обеда.
— В таком случае, если вы так часто с ней обедали, то вы знаете, как она выглядит? — продолжала Чепупаха.
— Кажется, знаю, — проговорила Аня задумчиво. — Она держит хвост во рту и вся облеплена крошками.
— Нет, крошки тут ни при чем, — возразила Чепупаха. — Крошки смыла бы вода. Но, действительно, хвост у нее во рту, и вот почему, — тут Чепупаха зевнула и прикрыла глаза. — Объясни ей причину и все такое, — обратилась она к Грифу.
— Причина следующая, — сказал Гриф. — Треска нет-нет да и пойдет танцевать с омарами. Ну и закинули ее в море. А падать было далеко. А хвост застрял у нее во рту. Ну и не могла его вынуть. Вот и все.
Аня поблагодарила:
— Это очень интересно. Я никогда не знала так много о треске.
— Я могу вам еще кое-что рассказать, если хотите, — предложил Гриф. — Знаете ли вы, например, откуда происходит ее названье?
— Никогда об этом не думала, — сказала Аня. — Откуда?
— Она трещит и трескается, — глубокомысленно ответил Гриф.