в которой рассказана история Деликатеса
– Ах ты, моя душечка-дорогушечка, ты себе не представляешь, как я рада снова видеть тебя! – сказала Герцогиня с чувством. Она нежно взяла Алису под руку, отвела ее в сторонку, и они пошли дальше вместе.
Алиса была тоже очень рада – рада видеть Герцогиню в таком милом настроении; она подумала, что, наверное, это от перца в кухне та была такая злющая.
– Когда я стану герцогиней, – сказала она себе (правда, без особой уверенности), – у меня на кухне вообще не будет перцу! Зачем он нужен? Суп и так можно есть! Ой, вообще, наверно, это от перцу люди делаются вспыльчивые, – продолжала она, очень довольная, что сама обнаружила вроде как новый закон природы, – а от уксуса делаются кислые… а от хрена – сердитые, а от… а от… а вот от конфет-то дети становятся ну прямо прелесть! Потому их все так и любят! Вот хорошо бы все это узнали, тогда бы не ворчали на них из-за них, а наоборот, сами…
К этому времени она совершенно позабыла про Герцогиню и даже слегка вздрогнула, услыхав ее голос над самым ухом:
– Ты о чем-то задумалась, дорогая, и позабыла, что нужно поддерживать беседу. А какая отсюда мораль, я сейчас не могу тебе сказать, но скоро вспомню.
– А может быть, никакая, – отважилась сказать Алиса.
– Что ты, что ты, деточка, – сказала Герцогиня, – во всем есть мораль, только надо уметь ее найти!
И с этими словами она прижалась к Алисе еще теснее. Это Алисе не особенно понравилось – во-первых, потому, что Герцогиня была уж чересчур некрасивая, а во-вторых, она была как раз такого роста, что подбородок ее пришелся Алисе на плечо, а подбородочек у Герцогини был нестерпимо острый. Но Алиса не хотела быть грубой и потому смолчала.
– Игра как будто повеселей пошла, – немного погодя заметила она просто так, чтобы немного поддержать разговор.
– Верно, моя душечка! – сказала Герцогиня. – А отсюда мораль: «И вот на чем вертится свет!»
– Недавно кто-то говорил, – шепнула Алиса, – свет вертится оттого, что некоторые люди не суют нос в чужие дела.
Герцогиня услышала, но нисколько не смутилась.
– Ах, душечка, – сказала она, – это одно и то же. – И она добавила, поглубже вонзив свой подбородочек в Алисино плечо: – Отсюда мораль: «Не смеши языком, смеши делом!»
«Почему это некоторые так любят всюду искать мораль?» – подумала Алиса.
– А я знаю, о чем ты, душечка, задумалась! – сказала Герцогиня. – Ты задумалась о том – а почему я тебя не обнимаю? Угадала? Но дело в том, что мне внушает сомнение характер твоего фламинго. Или рискнуть, как ты думаешь?
– Он ведь может ущипнуть! – предостерегающе сказала Алиса, совершенно не заинтересованная в том, чтобы Герцогиня так рисковала.
– Совершенно верно! – сказала Герцогиня. – Фламинго щиплются не хуже горчицы. Отсюда мораль: «Видно птицу по полету»… Ну, и так далее.
– А горчица-то не птица! – сказала Алиса.
– Ты права, как всегда! – сказала Герцогиня. – И как ты, душечка, во всем так хорошо разбираешься!
– Горчица – это, кажется, минерал, – продолжала размышлять вслух Алиса.
– Вот именно, минерал! – подхватила Герцогиня. Она, по-видимому, готова была согласиться со всем, что бы Алиса ни сказала. – Тут неподалеку что-то минировали горчичными минами, совсем на днях. А отсюда мораль: «Чему быть – того не миновать!»
– Ой, вспомнила! – закричала Алиса (последние слова Герцогини ее миновали). – Это фрукт! Она по виду не похожа, но она – фрукт.
– И еще какой фрукт! – радостно согласилась Герцогиня. – А отсюда мораль: «Будь таким, каким хочешь казаться», или, если хочешь, еще проще: «Ни в коем случае не представляй себе, что ты можешь быть или представляться другим иным, чем как тебе представляется, ты являешься или можешь являться по их представлению, дабы в ином случае не стать иди не представиться другим таким, каким ты ни в коем случае не желал бы ни являться, ни представляться».
– Наверно, я бы лучше поняла, – сказала Алиса чрезвычайно учтиво, – если бы это было написано на бумажке, а так я как-то не уследила за вами.
– Это еще пустяки по сравнению с тем, что я могу сказать, если захочу! – сказала Герцогиня, явно очень довольная собой.
– Спасибо, не надо, не надо, – сказала Алиса – не беспокойтесь, пожалуйста!
– Какое тут беспокойство, душечка! – сказала Герцогиня. – Я только рада, что могу сделать тебе маленький подарок, – все, что я могу сказать!
«Хорошенький подарочек, большое спасибо! – подумала Алиса. – Хорошо, что на рожденье таких не приносят!» Но вслух она этого, естественно, не произнесла.
– Мы опять задумались? – сладким голоском спросила Герцогиня, еще глубже вонзив свой подбородочек в плечо Алисы.
– Разве мне запрещено думать? – ответила Алиса, пожалуй, резковато. Правда, ее терпение было уже на исходе.
– Нет, душечка, – сказала Герцогиня, – и поросяткам не запрещено летать, а мор… Тут, к большому удивлению Алисы, голос Герцогини замер – замер посредине ее любимого слова, и рука, вцепившаяся в руку Алисы, задрожала.
Прямо перед ними, скрестив руки на груди, стояла Червонная Королева, хмурая и зловещая, как грозовая туча.