Однажды утром — это было в Милане — счетовод Бьянкини шел из банка в свою торговую фирму. День выдался прекрасный. На небе — ни облачка! Оно сверкало чистотой, синевой и в нем к тому же — просто невероятно для ноября — ярко сияло солнце! Счетовод Бьянкини был в отличном расположении духа. Бодро шагая, он весело напевал про себя: «Какой прекрасный день, прекрасный день! В такой чудесный день не улыбнется разве пень, разве пень…» Но вот он случайно взглянул на небо да так и замер на месте, открыв от удивления рот. Какой-то прохожий наткнулся на него и не преминул высказаться по этому поводу:
— Эй вы! Чего ворон считаете? Смотреть надо, куда идете!
— Но я не иду, я стою… Смотрите!
— Куда еще «смотреть»? Мне некогда терять время. Ой что это? Ой! Ай! Эй!
— Вот-вот, видели! И что вы об этом скажете?
— Да ведь это же… шляпы…
И в самом деле с голубого, безоблачного неба на землю вдруг обрушился шляпный дождь. Не просто летела какая-нибудь одна шляпа, которую мог сорвать с чьей-то головы ветер и понести по воздуху. И летели не две шляпы, которые могли просто упасть с подоконника. С неба сыпались, вернее, плавно опускались сотни, тысячи, десятки тысяч шляп! Это были мужские шляпы и дамские шляпки, шляпы с пером, цветами, фуражки, бескозырки, жокейские шапочки, меховые шапки-ушанки, папахи, береты, вязаные шапочки для лыжников…
Рядом со счетоводом Бьянкини и тем синьором, который наткнулся на него, остановилось много других прохожих. Все стояли, задрав головы, и смотрели в небо — и мальчик из булочной, и постовой-регулировщик, что стоял на перекрестке улиц Мандзони и Монтенаполеоне, и водитель трамвая номер восемнадцать, и водитель трамвая номер шестнадцать, и даже водитель первого номера… Вагоновожатые вышли из трамваев и тоже стали смотреть в небо, и пассажиры вышли, и все начали обмениваться впечатлениями.
— Вот так чудеса!
— Неслыханное дело!
— И чего тут удивительного! Наверное, опять рекламируют кулич!
— Но при чем тут кулич?
— Значит, рекламируют сыр!
— Ах, оставьте! У вас на уме только съестное. А шляпы, насколько мне известно, пока еще несъедобны.
— А что, это и в самом деле шляпы?
— Нет, велосипедные звонки! Да неужели вы не видите, что это?
— Похоже, шляпы. Шляпы, которые надевают на головы?
— А вы, интересно, на что надеваете шляпу? На нос, что ли?
Впрочем, дискуссия скоро окончилась. Шляпы приземлялись на тротуары, на дороги, на крыши автомобилей, некоторые залетали в окна трамваев, другие — прямиком в магазины. Люди подбирали их и примеряли.
— Эта велика!
— Примерьте вот эту, синьор Бьянкини!
— Но это же дамская шляпа!
— А вы отнесите ее своей жене.
— Наденете потом на маскарад!
. — Верно! Не пойду же я в контору в дамской шляпке…
— Подайте-ка мне, пожалуйста, вон ту! Она подойдет моей бабушке!
— И сестре моего двоюродного брата тоже!
— Но я первый взял ее!
— Нет, я!
Некоторые подхватывали по три-четыре шляпы — для всей семьи сразу.
И чем больше люди собирали шляп, тем больше их сыпалось с неба. Шляпы покрыли тротуары и проезжую часть улиц, заполнили балконы, засыпали крыши. Шляпы, шляпки, береты, котелки, цилиндры, сомбреро, ковбойские, островерхие, с лентами и без… Счетовод Бьянкини держал в руках уже семнадцать шляп, по все не решался уйти.
— Шляпный дождь ведь не каждый день случается, — рассуждал он. — Надо воспользоваться этим. Можно сделать запас на всю жизнь, тем более что голова моя в размерах не увеличится…
— Разве что станет меньше!
— Как это меньше?! На что вы намекаете? Ума, что ли, станет меньше?
— Ладно, не обижайтесь! Возьмите лучше еще вот эту красивую бескозырку.
А шляпы все падали с неба и падали…
Одна опустилась прямо на голову постовому-регулировщику, который, впрочем, уже и не регулировал уличное движение, так как шляпы падали куда хотели. Это оказалась генеральская фуражка, и все решили, что это доброе предзнаменование и что скоро постовой получит повышение по службе.
Ну а дальше?